— Возле тайного хода нашли труп местной блудницы. Она путалась сначала с рыцарями, потом с простыми воинами. Дед обещал дознаться и вырвать язык тому, кто проболтался ей о лазейке.
Катерина не сразу догадалась, что блудница — это Ева. Во время беременности девушка подурнела, но её покровитель держал молодую мать при себе, зато стоило ей отдать младенца, так он её выгнал. Ореол Евиной святости пропал вместе с перекинутыми ею хлопотами о ребёнке на её тётку Манон. Она ещё какое-то время помыкалась и, видимо, озлобившись, спелась с кем-то из дезертиров, надеясь на куш. Удивительно, как подлые люди находят друг друга!
После праздничного ужина, на котором не поминали пострадавших, но праздновали победу, Катерина пригласила Леона, капитанов, Люси и Софи, чтобы обсудить какие изменения в деревнях можно уже начать сейчас.
Она показала на расчерченном листе как можно преобразить селение. Какие она предлагает построить дома, какого размера оставлять участок возле них и как благоустроить общий колодец.
— Сеньора, вы что, хотите взамен сгоревших хибар построить вот это чудо? Вы понимаете, что вскоре у вас «случайно» сгорит вся деревня? — удивился Дидье.
— Но я могу брать плату за дом, растянуть её лет на пятьдесят…
— Тогда в чём ваша помощь? — не понимал капитан.
— Эти дома легче отапливать зимой, а летом в них будет прохладно. Людям самим не построить то, что предлагаю я. А плата за них будет незначительная, ведь я не собираюсь наживаться. Стоимость дома без всяких процентов будет поделена… — объяснять человеку, не умеющему считать, было сложно, и Катерина сникла.
— Это замечательная мысль, — Рутгер всё посчитал и с уважением посмотрел на мадам, — только людям надо всё объяснить и дать выбор. Там, где есть надёжный кормилец, ваша помощь благо, а где едва сводят концы с концами, то добавление ежегодной платы за новый дом ляжет на них тяжким грузом.
— Я понимаю, — кивнула Катя, — в ближайшие дни я сама объеду все наши поселения и посмотрю, что можно сделать для людей. Но в цех строителей я всё равно обращусь. Надо избавляться от тех страхолюдин, что у нас стоят, хотя бы возле замка.
— Тогда следует начинать с церкви. Отец Жюль давно жаловался, что крыша течёт, стены просели, да и мала наша церквушка, — нахмурился Леон.
Он знал о нелюбви мачехи к священнику и разделял её неприязнь, но нельзя начинать строить дома для селян, обойдя церковь, тем более, судя по тому, что задумала Катрин, их крыши станут выше церкви.
Катя едва удержалась, чтобы не расфыркаться, но Леон прав. С её стороны непростительная оплошность не подумать об этом.
Но если строить церковь, то это должен быть маленький замок, и сколько же на это потребуется средств? Она-то надеялась заказать у тулузских мастеров усовершенствованные ткацкие станки и передать их с выплатой в рассрочку в те семьи, где сгорели дома. Это дало бы возможность им лучше зарабатывать, а теперь всем фигу. Ну что за жизнь?!
И всё же весной закипела стройка. Катерина всё обдумала и выскребла все средства, чтобы реализовать свои планы.
Пока выжидали, чтобы фундамент церкви выстоялся, заложили в ряд новые дома для нескольких семей. Катя не один раз обговорила со старостой детали зданий, их расположение, кое-что изменила, но в целом она всё продумала хорошо. Собственно, она ничего не выдумывала, а взяла за образец старые дома Европы.
Первый этаж рабочий, и неважно, будет там мастерская, лавочка или туда поставят скотину, а второй этаж предназначался для жилья. В каждом доме сразу же устанавливали печь и настоящие окна. Печка вызывала много сомнений и тех, кто желал бы поселиться в новом доме, водили в замковую кухню, чтобы поговорить с Анэт. Осмотрев большую печь и поняв, что им предлагают очень маленький её вариант, будущие хозяева нехотя соглашались.
С другими поселениями всё обстояло намного хуже. Раз в неделю жены воинов готовили еду и развозили её, поддерживая людей, а Катя предложила до лета взять тех детей, чьи родители точно знали, что их не прокормят. Отдавали немногих, боялись, предпочитая жизнь впроголодь, но рядом. Однако все равно набралось три десятка разновозрастной мелюзги.
Первая неделя была кошмарной. Детей мыли, приучали к туалету, к режиму. Некоторые убежали домой, сея страх и нелепые слухи, но те, кто остался, вскоре втянулись в замковую жизнь, и через месяц их уже было не отличить от местных ребятишек. Чистенькие, дисциплинированные, приодетые, сытые и занятью.
Катя настаивала на том, чтобы даже мелюзге находилось дело, и они не слонялись по замку без присмотра. Женщины распределили дежурство и присматривали за маленькими поселенцами. Катерина сократила время работы кружевниц, и девушки занимались с детьми, разбивая их по группам.