Не вспомню

Он прикасается к моей руке, а я борюсь с одолевающим меня сном.

– Пожалуйста, проснись, – доносится словно издали голос. И звуки его все глуше.

Я с трудом различаю молодого человека, хотя его лицо в каких-то дюймах от моего. Оно то ясно проступает, то превращается в едва различимое пятно.

– Этого не должно было случиться, – говорит он. – И тебе здесь не место.

Затем начинает быстро действовать, удаляя из вены иглу капельницы и трубки от моего лица и груди.

Я слышу шаги, доносящиеся из коридора со стороны комнаты медсестер.

– Ни о чем не волнуйся, – продолжает он шепотом. – Я заберу тебя отсюда.

Но я больше не чувствую прикосновения его руки. Мне удается в последний раз открыть глаза, прежде чем провалиться в черноту.

Однако его уже нет в комнате.

– Минуточку! – восклицаю я, вставая и, в свою очередь, начиная вышагивать взад и вперед. – Дзен нашел меня еще в больнице. А вот агенты службы безопасности «Диотеха» объявились гораздо позже, только когда я вышла из того кафе и увидела огромное скопище репортеров. И потом агенты снова настигли меня на заправочной станции, после того как какая-то девушка сняла меня на свой телефон. Почему же их не было в больнице? Ведь именно тогда мое фото впервые появилось в новостях. Как же они это упустили?

Максер не может сдержать улыбки. Видно, что она собирается получить удовольствие от того, что сейчас скажет.

– У Дзена было преимущество нам ними. Он уже искал тебя.

Я чувствую, как в одно мгновение тепло растекается по всему моему телу, а та магическая точка на лбу снова начинает пылать жаром. Но ощущение быстротечно. Тепло сразу же улетучивается, стоит мне только вспомнить, как легко я бросила Дзена на произвол судьбы. Как бежала со всех ног, лишь бы спастись самой. И это после всего, что он для меня сделал!

– Дзен сразу же постарался замести за тобой следы, – продолжает Максер. – Он понимал, что рано или поздно Аликстер поймет, что тебе удалось трансессироваться, и тоже начнет интенсивные поиски. А потому, когда он обнаружил, где ты и в каком году, то нанял профессионального хакера, чтобы тот внедрился в цифровой архив новостей и уничтожил все упоминания о тебе.

– Тогда почему же не были удалены снимки, сделанные у ресторана и на заправке? – спрашиваю я.

Максер лишь качает головой, поражаясь моей несообразительности.

– Да потому что те события произошли, когда Дзен уже сам находился здесь! Более того, они произошли именно по той причине, что он был здесь. Ты ведь бежала из дома Карлсонов и попала в то кафе только потому, что Дзен предупредил о людях, которые тебя разыскивают. И на заправке оказалась после того, как бежала вместе с Дзеном. Этих фотографий попросту еще не существовало до тех пор, пока он не перенесся в наше время, чтобы найти тебя. И у него не было возможности уничтожить их, поскольку сейчас еще не нашли способа это сделать.

У меня снова возникает острая головная боль, и я начинаю массировать виски, чтобы унять ее.

– Не волнуйся, – утешает меня Максер. – Рано или поздно тебе все станет окончательно ясно.

– Что-то плохо верится, – отвечаю я с горьким смехом.

– Не сомневайся, я знаю, что говорю. Мне самой… – Максер осекается. Кажется, она вдруг заметила что-то странное. Затем у нее мрачнеет лицо, словно на него набегает глубокая тень.

– Что такое? – спрашиваю я, озираясь по сторонам. – Что-то случилось?

Но дожидаться ответа мне не приходится. Мой взгляд падает на пустой участок пола, где совсем недавно без сознания лежал Коуди.

Максер тоже обводит комнату взглядом, но явно ничего не видит. Потом она поворачивается ко мне, и в ее глазах я отчетливо читаю страх.

– Где мальчишка?

Глава 41 Предательство

– Повторяю в последний раз! – слышу я визгливый крик. – Я вам не мальчишка!

Мы обе резко поворачиваемся и видим, как Коуди выползает из-под стола, с модификатором в руке, направленным в сторону Максер.

– Коуди, – говорю я мягко, делая шаг в его сторону. – Пожалуйста, отдай это мне.

Но он яростно размахивает оружием перед собой, принуждая меня отступить.

– Не подходи ко мне! – Вид у него испуганный и совершенно при этом бешеный. Глаза расширились, как никогда прежде. Он даже дышит с трудом.