Не вспомню

– К сожалению, нет. Твой проект входил в число наиболее конфиденциальных. Только Рио и Аликстер имели к нему полный допуск. Больше никто на территории комплекса представления не имел, что рядом с нами живет первое человеческое существо, целиком созданное с помощью методов биологической инженерии. По правде сказать, я узнала о тебе относительно недавно. Но не скрою, перспективы не рисуются мне радужными. Аликстера интересует только одно: деньги. А тех, на кого он работает… Одному богу известно, что движет ими. Но по каким бы причинам они тебя ни создали, я уверена, цели они преследуют далекоидущие. Тобой дело не ограничится.

– Как вас понимать? – спрашиваю я едва слышно.

– Подумай сама. Зачем искусственно создавать совершенное во всем человеческое существо, если держать его затем целыми днями под замком? Ясно же, что они потратили триллионы долларов не только для того, чтобы любоваться безупречной красотой твоего лица. А если сейчас они готовы на все, лишь бы вернуть тебя, то, значит, связанный с тобой проект еще не завершен. У меня тревожное чувство, что ты – лишь малая часть гораздо более важного и обширного плана.

Я замечаю, как в моей груди возникает острая резь, переходящая в боль. Мне хочется бежать. Бежать далеко. Мой взгляд мечется по скудно освещенному помещению в поисках выхода, но единственная дверь, которую я вижу, заперта на крепкий стальной замок. Я усилием воли принуждаю себя оставаться на месте и глубоко дышать. Размеренное чередование вдохов и выдохов оказывает успокаивающее воздействие, но не может унять моего волнения полностью. Я лишь обретаю часть утраченного хладнокровия.

Максер продолжает мерить комнату шагами.

– Итак, как я уже сказала, к моменту, когда я самостоятельно встала на верный путь в своих исследованиях, у меня появились сомнения в том, что представляет собой обновленная корпорация «Диотех». И я всерьез задумалась о том, каким образом будут использованы результаты моей работы. А ведь я с самого начала работы над проектом «Белый цветок» постоянно размышляла, чего можно добиться, располагая такой технологией, как трансессия. Какие последствия будет иметь подобное открытие, особенно если попадет не в те руки? Видимо, в глубине души я никогда не верила, что сумею добиться успеха. И все же я его добилась. И с того самого момента на меня тяжким бременем легла мысль о том, что если я передам результаты своей работы Аликстеру, то никогда не узнаю, кто именно воспользуется плодами моего труда. И если случится нечто ужасное, ответственность падет на меня. Мне снились кошмарные сны. Я просыпалась среди ночи, когда мне грезилось, что Гитлер победил во Второй мировой войне или что на планете воцарилась «ядерная зима», потому что кто-то намеренно изменил естественный ход исторического развития. Этого я допустить не могла. И тогда я уничтожила все доказательства успеха своего эксперимента, написала завершающий отчет, в котором приводила данные прежнего, содержащего ошибку гена, заявляла, что трансессия в принципе невозможна, и рекомендовала свернуть все работы в этом направлении. А потом исчезла и с тех самых пор вынуждена скрываться.

– Но ведь совершенно очевидно, – замечаю я, – что кто-то другой нашел способ выделить ген надлежащим образом. Потому что я теперь здесь. А еще Дзен. И Рио.

– Верно, – соглашается она. – И этим список не ограничивается.

Я сразу понимаю, кого она имеет в виду.

Тех людей, что схватили Дзена.

При мысли о них у меня сжимаются кулаки. Я до скрежета стискиваю зубы.

Естественно, от Максер не укрывается моя реакция, и она понимающе кивает.

– Агенты службы безопасности «Диотеха». Не знающие милосердия бывшие военные, которых Аликстер охотно нанимает для охраны своих интересов. Это, вероятно, единственные люди во всем «Диотехе», которые вызывают еще больше ненависти и отвращения, чем он сам. И если они здесь, значит, в «Диотехе» подобрали верный код для гена трансессии.

Понурив голову, она затем шепчет:

– И да поможет нам всем Господь.

– Это все моя вина, – тоже перехожу на шепот я.

Но Максер в ответ лишь беззвучно смеется:

– Здесь нет никакой твоей вины, Сейра. Все значительно серьезнее, чем преследование тебя одной.

– Но сейчас-то они явились сюда за мной! – начинаю сердиться я. – Потому что я попыталась сбежать. Если бы не я, они, вероятно, так и не узнали бы, что трансессию можно успешно осуществить. И последовать за мной.

Но затем внезапная мысль заставляет меня остановиться и посмотреть на свою руку с черной полосой.

– Вот ведь странность! – недоумеваю я. – Дзен определенно сказал, что отследить меня они способны только в радиусе двух миль.

Максер кивает.