Не верьте цифрам!

«В 1974 г. Мински описал фундаментальную характеристику нашей экономики, которая связывает финансовую и экономическую системы: "Финансовая система имеет режимы, при которых она стабильна и нестабильна; система склонна переходить от стабильных режимов к нестабильным, и эти колебания являются неотъемлемой частью процесса, генерирующего циклы деловой активности". Более того, согласно Мински, превалирующая финансовая структура является главным детерминантом поведения капиталистической экономики. Аналогичным образом динамизм движимых прибылью мотивов влияет на экономическую активность в контексте данной институциональной структуры в том плане, что сама эта структура меняется в ответ на деятельность, направленную на получение прибыли. Резонируя с идеями экономиста Йозефа Шумпетера, Мински подчеркивает, что:

Финансовые рынки реагируют не только на требования таких заинтересованных в извлечении прибыли экономических агентов, как компании и индивидуальные инвесторы, но и на предпринимательские усилия, направленные на получение прибыли, со стороны финансовых институтов. Пожалуй, нигде более эволюция, изменение и шумпетеровское предпринимательство не проявляются столь очевидно, как в банковском деле и финансах, и нигде более стремление к получению прибыли не является столь же ключевым фактором, приводящим к изменениям.

В теории Мински финансовой системе придается особое значение не только в силу того, что финансы оказывают значительное влияние на деловую активность, но и потому, что эта система, как никакая другая, открыта – или, как некоторые говорят, уязвима – для инноваций, которые сегодня мы видим в изобилии. Мински продолжает: "Поскольку финансы и промышленное развитие находятся в симбиотической взаимосвязи, эволюция финансовой системы играет важнейшую роль в динамике экономических паттернов".

Наряду с подобным акцентированием взаимосвязи между финансами и бизнесом Мински выделяет по меньшей мере пять стадий развития капитализма. Их можно обозначить следующим образом: торговый капитализм (1607–1813), промышленный капитализм (1813–1890), банковский капитализм (1890–1933), менеджерский капитализм (1933–1982) и капитализм управления активами (с 1982 г. по настоящее время). Но эта историческая концепция, которую Мински развивал в последние годы своей жизни, осталась по большому счету незамеченной. Согласно Мински, капитализм управления активами "наступил в 1980-х гг., когда институциональные инвесторы, к тому времени ставшие крупнейшими хранителями накоплений нашего населения, начали оказывать заметное влияние на финансовые рынки и коммерческие предприятия".

Смысл существования управляющих активами и основа для их подотчетности – максимизация стоимости вложений, сделанных их клиентами. Поэтому нет ничего удивительного в том, что постепенно основное внимание руководителей компаний переключилось на краткосрочные прибыли и оценку их компаний фондовым рынком. Возрастание роли институциональных инвесторов подстегнуло эволюцию финансовой системы, обеспечив готовый пул покупателей для секьюритизированных кредитов, структурированных финансовых продуктов и богатейшего ассортимента других экзотические новшеств».

Этим проблемам я посвятил целую книгу[103], где без обиняков высказываю свои нелицеприятные выводы. Словами, замечательно созвучными словам Мински, я описываю, где и как капитализм изменился в худшую сторону. За последние полвека мы перешли от общества собственников, где индивидуальные инвесторы владели 92 % всех акций, а финансовые институты – всего 8 %, к обществу агентов, где порядка 70 % всех акций отныне принадлежит институциональным инвесторам. Но мы не изменили правила игры. В результате эти управляющие взаимными и пенсионными фондами стали игнорировать интересы своих принципалов – акционеров фондов и участников пенсионных программ. Чтобы восстановить равновесие в финансовой системе, нам нужно создать новое фидуциарное общество, где интересы этих 100 млн принципалов – конечных собственников корпоративной Америки – будут всегда стоять на первом месте.

Эпоха финансовой экономики

Столь обширный экскурс в концепции риска и неопределенности был предпринят мной не только по причине того, что я считаю эти идеи важными и интеллектуально стимулирующими, но и потому, что они подготавливают почву для дальнейшего обсуждения проблем, которые тревожат меня сегодня в отношении нашей финансовой системы и нашего общества в целом. Я признаю, что некоторые из этих идей сложны для понимания, поэтому позвольте мне вкратце суммировать то, о чем мы говорили до настоящего момента:

1. «Черные лебеди» – неожиданные события со значительными последствиями – являются частью инвестиционного процесса и не могут быть предсказаны заранее.

2. Как признавал Карл Поппер, не только рынок, но и сама наука опирается не на наблюдения, подтверждаемые положительной верификацией, а на сделанные наугад предположения, уточняемые посредством фальсификации (опровержения гипотезы).