Не верь мне

— Девочка моя, — всё так же сипло выдохнул он и, собрав волосы у меня на затылке, приник к моим губам. Пальцы его разжались, пряди скользнули между них. Я застонала — чуть слышно и немного отчаянно, почувствовала его тёплую ладонь на шее, на коже — жаждущей его касаний. Он целовал неспешно, словно растягивая удовольствие, желая насытиться этим моментом, запомнить. Запомнить… я тоже хотела запомнить. Прижалась к нему всем телом, погладила по волосам на затылке, легонько сжала, сама целуя несдержанно, дерзко. Пальцами вдоль линии роста волос. Запомнить…

— Я люблю тебя, Алина.

Не знаю, скольких усилий стоило мне отстраниться. Сердце, измученное, чуть живое, на те мгновения, что он держал меня, что прижимал к себе, встрепенулось.

Иллюзия. Всего лишь иллюзия, снова окунаться в которую я потеряла всякое право, как только в полном смысле этого обрела дочь. И всё же руки убрать я не смогла. Так и сидела, совсем рядом, смотря в его глаза.

— Не любишь, — мотнула головой едва заметно. — Не любишь ты меня, Олег. Всё, что ты делал, делал ради жены. Её ты всегда любил и…

— Не говори того, о чем даже понятия не имеешь, Лина! — глаза его вспыхнули гневом. Он сам отстранил меня, убрал мои руки и встал с дивана. Прошелся до камина.

Я так и сидела, застывшая. Смотрела на него, борясь с искушением подойти, схватить за руку и… Закричать? Ударить? Показать ему, насколько я на самом деле слаба перед ним? Олег зло усмехнулся, опустил голову. Потёр переносицу.

— Что я ещё должен сделать, чтобы ты мне поверила? — Взгляд через комнату. В упор на меня.

Если бы я только сама знала… Хотя я знала — ничего. Потому что, что бы он не сделал, поверить ему не смогу. Когда-то ещё могла, сейчас точно нет.

— Ответь, что мне сделать, чтобы ты осталась со мной?

— Ты уже сделал всё, что мог, Олег, — я тоже поднялась.

Смотрела на него и понимала — нужно бежать. Верю я ему или не верю — это не имеет значения. Я не смогу долго держать его на расстоянии, если он не уйдёт из моей жизни. Если будет рядом. Если я не уйду сама. Жить же с постоянной оглядкой на прошлое… Это точно не для меня, как и ставить под сомнение всё, что ещё, возможно, могло бы быть между нами.

Решение пришло неожиданно. Предложение Козельского, которое до этого момента я не рассматривала. Уехать в другую страну хотя бы на несколько лет, начать новую жизнь и ему… ему позволить сделать то же самое. Как давно умерла Анна? Когда состоятся похороны? Может быть, уже состоялись? Мне бы хотелось знать, пусть это уже не имело значения. Жена Олега мертва, значит он сможет наконец отпустить своих демонов, перестать жить прошлым и научиться смотреть в будущее.

— Я тебя не отдам никому, Лина, — твердо выговорил он. — Ни тебя, ни Яну. Вы обе — мои.

— Я не твоя, — старалась, чтобы голос звучал уверенно. Подошла к нему чуть ближе, держа при этом спину прямо. Хотела сделать ещё шаг, но остановилась. Нельзя. — И уж, тем более, Яна. Хватит, Олег. Я… я уезжаю с Вадимом Козельским и Инной в Америку, как только Яна достаточно окрепнет, чтобы совершить перелёт, — сказала так ровно и спокойно, будто бы не секунды назад поняла — только так, другого выхода нет. Будто бы знала, что сделаю это уже достаточно давно. Будто бы это не побег от Олега, а взвешенное мудрое решение. Будто я ничего больше не чувствую к этому человеку.

— Алин, — Олег сам шагнул ко мне, стер расстояние, стереть которое я не осмелилась. Обхватил ладонями мое лицо и посмотрел в глаза. Не знаю, что он хотел увидеть. — Разве я сделал тебе или Яне что-то плохое? Подумай сама и ответь. Ответь самой себе, Лина. Ты же, чёрт тебя дери, сама вбила себе что-то в голову. Разберись в этом. Вспомни, всё, что было, было ради вас, — сжал ладони сильнее. Его взгляд проникал в меня так глубоко, что я буквально цепенела. — Всё ради вас, — тихий голос и его пальцы на моих скулах. — Я говорил, что люблю тебя, — это не ложь, — прикосновения стали твёрже, голос глуше. — Тебя, черт тебя возьми! — сдавил мою голову так, что мне стало больно.

Я ухватилась за его руки, пробуя отнять их, но он не отпускал. На мгновение мне стало страшно. Он словно обезумел, чернота его глаз поглощала меня.

— Олег… — выдавила, — мне больно.

Словно очнувшись, он отпустил меня. Отвернулся, ухватился за голову, я услышала тихий смех. Отрывистый, гортанный, какой-то мертвый и пугающий смех. По коже побежали мурашки, а я все равно стояла на месте, понимая, что хочу дотронуться. Дотронуться и прошептать, что это путь в никуда. Что на том, что у нас есть, никогда не построить ничего надежного. Только очередной карточный домик или замок. Замок из песка.

Резко он опять повернулся и с какой-то нездоровой улыбкой проговорил:

— Это твое окончательное решение, Лина?

— Окончательное, — не давая ни себе, ни ему возможности усомниться.

— Хорошо, — покривил губами. Иди, — указал мне на лестницу. — Собирай свои вещи и уходи.

Я было сделала шаг, но снова остановилась.