Не трожь Техас! (ЛП)

В груди защемило от воспоминания, что всего за неделю до своей смерти Эмили научилась улыбаться. И этой драгоценной улыбкой на хорошеньком личике она сильно походила на свою маму. В тот день Тони полностью и безоговорочно влюбился в дочку. Он и прежде ее любил, но первая улыбка похитила его сердце.

Решив думать о позитивных сторонах своего возвращения, а не о потере, которую они с Ли Энн пережили, Тони приглушил горестные воспоминания и отправился раскладывать вещи в свободную спальню. Он намеревался поставить Ли Энн в известность, что согласно его плану, как только она позволит, он переберется к ней в супружескую постель.

Открыв третью спальню, О’Коннор оставил там свои сумки. Затем вернулся в коридор и уставился на закрытую дверь детской. Испытывая любопытство, как Ли Энн поступила с комнатой, он повернул ручку. И задохнулся.

В кроватке до сих пор лежала розовая пеленка с медвежатами. На ручке кресла-качалки по-прежнему висел слюнявчик. Даже на пеленальном столике лежал крохотный комплект одежды.

Она вообще заходила сюда после смерти Эмили?

Тони был так убит горем, потеряв мать и через неделю Эмили, что даже не задумывался, как поступить… с ее вещами. Или, как им справиться с потерей. Стоя здесь теперь, он понимал, что нужно убрать вещи Эмили. Ему и Ли Энн нужно двигаться дальше.

Но сначала он должен снова завоевать жену. Доказать ей, что на самом деле она не хочет развода. Тони прикрыл дверь и направился в хозяйскую спальню. Он долго смотрел на постель, в которой они любили друг друга, дурачились, заигрывали и смеялись. Вот о чем надо заставить вспомнить Ли Энн.

Вернувшись в незанятую спальню, Тони порылся в сумках. Достал джинсы и чистое нижнее белье; без рубашки можно обойтись. Ли Энн всегда нравилось, когда он разгуливал обнаженным по пояс. «Ты же знаешь, как я люблю, когда ты ходишь по дому без рубашки», – не раз признавалась она мужу.

Взяв кожаный несессер с бритвой, дезодорантом и лосьоном после бритья – этот лосьон Ли Энн выбирала лично, – он направился по коридору в гостевую ванную.

Поравнявшись с дверью, Тони внезапно вспомнил – в гостевой только гидромассажная ванна, и нет душа. Припомнил, как они с Ли Энн спорили о его установке в отремонтированный санузел. Жена не хотела вешать шторку. «Ты даже не будешь пользоваться этой ванной комнатой. У тебя есть душевая в хозяйской спальне».

Улыбаясь, он направился в хозяйскую уборную. Наличие там душа может сыграть ему на руку.

Тони остановился у широченной кровати, и в голове заиграли приятные воспоминания о том, как все у них начиналось. Они с Ли Энн только начали встречаться, и он привел ее в свой новый дом поужинать с друзьями. На тот момент они еще не переспали, – Ли Энн настаивала, что прошло слишком мало времени, – и он поймал ее за тем, что она опрыскивала его постель своими духами.

– Совсем чуть-чуть, чтобы ты обо мне вспоминал, – краснея, пояснила Ли Энн.

– Хочешь, чтобы ночью я мучился эрекцией и мыслями о тебе? – поддразнил он.

Она засмеялась:

– Да, так и было задумано.

Затея сработала. С того момента, как Тони улегся в постель, все его мысли вращались вокруг Ли Энн. На следующее утро он пришел к ней домой и убедил, что ждал уже достаточно долго.

Ухмыляясь, О’Коннор достал лосьон после бритья, налил немного на руки и провел по подушке Ли Энн. И пошел готовиться; ему не терпелось вернуться в объятья жены, в ее постель, в ее жизнь. Он ждал слишком долго.

***

Закончив телефонный разговор с рассерженным Остином, Даллас круто развернул машину и помчался в галерею. Затем позвонил миссис Литтлмор.

– С ней все в порядке. Она в галерее. Да, я разберусь с ее дверью. Обещаю.

– Я так и не понял, – сказал отец, когда Даллас повесил трубку. – Кто обрызгал Остина из газового баллончика?

Даллас пригладил волосы. Он пытался ввести отца в курс дела, но задача оказалась не из легких.

– Никки.

– Никки – это та девушка, которая убила своего мужа?

– Никки мужа не убивала. Убили ее бывшего мужа.

– Стало быть, она убила своего бывшего мужа?

– Нет, пап. – Даллас еле сдерживался. – Никки никого не убивала.

– Тогда кто убил ее бывшего?

– Это мы и пытаемся выяснить.

Отец кивнул.

– Тогда зачем она напала с баллончиком на Остина?

Даллас остановился перед галереей.

– В двух словах не расскажешь. Давай, я тебе позже объясню?

Отец снова кивнул.

– Твоя работа всегда такая сложная?

Будучи сантехником на пенсии, отец никогда не понимал тягу к полицейско-детективной работе и часто спрашивал себя, как смог воспитать двух мальчишек, которым это было интересно.

– Не всегда, – ответил Даллас, и вдруг понял, что до встречи с Никки его жизнь была куда проще.

Они вышли из машины.

– Я правильно понял, – сказал отец, как раз перед тем, как Даллас взялся за дверную ручку, – баллончик у нее уже отобрали?

– Вряд ли она тебя обрызгает, пап. – Даллас задумался, не стоит ли ему бояться за собственную шкуру. Разговаривая по телефону с Остином, на заднем фоне О’Коннор слышал, как Никки бормотала, что во всем виноват именно он.