Не трожь Техас! (ЛП)

Это не номер Никки, но потом он увидел имя. «Б. Литтлмор». Бабушка Никки, а, возможно, и она сама.

– Алло? – С надеждой в голосе позвал Даллас.

– Ты обещал позаботиться о моей девочке, – отчитала миссис Литтлмор. – И, на данный момент я могу констатировать, у тебя это ужасно получается.

– Что случилось? Где Никки? – Даллас стиснул рулевое колесо, вспомнив, как мило она выглядела, свернувшись калачиком в его постели.

– Она должна была сообщить мне, как приедет домой. Я сама ей позвонила, и она не ответила. По пути на репетицию мы с Бенни заехали к ней на квартиру. Ее дверь взломана. Где моя Никки, Даллас О'Коннор?

У Далласа в груди похолодело.

– Я не знаю. Слушайте, я сейчас еду к ней домой. Но вы успокойтесь, квартира была взломана еще прошлой ночью, так что, я уверен – с Никки все в порядке. – Он почувствовал, как левая бровь ползет вверх. Проклятье, как же ему не хотелось врать. – Подождите. Может, она вернулась к Эллен в больницу.

– Неа, я туда звонила. И в галерею тоже. Глухо, как в танке.

– Она еще с кем-нибудь дружит? – Далласу очень не нравилось, что он так мало знает о Никки.

– После развода она мало с кем общалась, – поделилась миссис Литтлмор.

– Ладно, продолжайте попытки связаться с Никки. Я еду к ней домой. Если она окажется там, я вам позвоню. Вы поступаете точно так же. – Он повесил трубку и посмотрел на отца.

– Хочешь отложить до следующего раза, верно? Не беспокойся. – Отец потянулся к дверной ручке. – Я понимаю.

По правде говоря, Даллас собирался сказать именно это, но разочарованный тон отца послал эту мысль к чертовой матери.

– Или ты мог бы составить мне компанию.

Отцовские глаза озарились улыбкой.

– Поехали.

Даллас сорвал машину с места и вспомнил еще одну улыбку, которую не так давно полюбил наблюдать. При мысли, что могло произойти нечто плохое, у него засосало под ложечкой.

Глава 20

– Мне так жаль, – в десятый раз повторяла Никки, прикладывая смоченные водой бумажные полотенца к глазам Остина Брука 20972a. Затем сердито спросила: – Почему Даллас ничего мне об этом не сказал?

– Я почем знаю, – прорычал Остин и, сорвав с лица влажные полотенца, зыркнул на обидчицу налитыми кровью глазами. – Черт возьми! Я чуть не застрелил тебя.

– Но не застрелил же, – успокоила Никки в надежде его урезонить. – И я это очень-очень ценю.

Остин прилепил толстенную стопку мокрых полотенец обратно на глаза и продолжил ворчать. Никки мало что могла разобрать, но в основном он использовал ругательства.

– Если бы Даллас меня предупредил, я бы тебя не обрызгала. Это все он виноват.

– Не переживай, – огрызнулся Остин. – Он обязательно об этом услышит. У тебя есть вентилятор?

– В кабинете, – ответила Никки.

– Тащи сюда и воткни в розетку. Пожалуйста.

Никки убежала за вентилятором. Когда она вернулась, зазвонил телефон Остина. Сбросив с глаз бумажные полотенца, несчастный уставился на мобильник и затем ответил.

– В следующий раз, когда попросишь о гребаном одолжении, напомни порекомендовать тебе поцеловать меня в задницу!

***

Тони бросил сумки, чтобы открыть входную дверь. Только потянувшись за ключами, он с ужасом подумал, не сменила ли жена замки. Сердце тревожно сжалось при мысли, что она могла попытаться оставить его за порогом.

Когда ключ скользнул в скважину, Тони захотелось верить, что Ли Энн неспроста оставила старые замки. Он сгреб сумки и крепко ухватился за свою иллюзию. Шагнув за порог, скиталец ощутил, что вернулся домой.

Здесь его место. Более того, ему вообще не следовало его покидать.

Вдыхая аромат Ли Энн, он взглянул на кухонные часы. Тони точно не знал, во сколько она освободится, но, если ее распорядок не изменился, и у жены по-прежнему двенадцатичасовые смены, то она ушла в восемь утра и вернется после восьми вечера. Значит, у него чуть больше часа на распаковку своих пожиток, приведение себя в порядок и моральную подготовку к «восторгу» супруги, когда она его здесь обнаружит. Тони вздохнул и очень понадеялся, что недосып не отразится на его дипломатических способностях.

О’Коннор поставил сумку с продуктами на кухонный стол. Он купил бутылку хорошего красного вина, упаковку арахиса в шоколаде, к которому питала слабость Ли Энн, ее любимый кофе и молочно-ореховый десерт, пачку настоящего масла, несколько круассанов и банку самого дорогого в местном магазине ежевичного повидла. Тони надеялся, что высокая цена свидетельствовала о качестве. Ли Эн обожала круассаны с повидлом. Отыскав штопор, Тони откупорил бутылку, чтобы вино, как следует, подышало. Ли Энн любила побаловать себя перед сном бокалом вина и легкой закуской.

Остальные сумки он понес в гостиную. Взгляд напоролся на пустой угол, в котором когда-то стояли качели для грудничков. Он вспомнил, как приходил домой каждый вечер, целовал Ли Энн, шел к качелям и брал на руки дочку.