Не своя жизнь

«…Здесь стало намного больше абхазов. Они переходят через границу пешком, а на нашей стороне садятся в автобусы. Сейчас у них спокойно, не то что в прошлом году – помнишь, я вернулась на две недели раньше? Говорят, Сухуми разрушен и совсем пустой, а какой чудесный был город! А Гагры? Там снимали «Веселых ребят», ты в курсе? Теперь в Абхазии никакого сезона, никаких отдыхающих. Все курортники на этой стороне. Страшно, когда война… Через два дома от нас абхазы живут, к ним родственники из Сухуми сбежали. Рассказывают такие жуткие вещи! А потом говорят: у вас, в Петербурге, тоже стреляют часто – бандитский город. Представляешь, они думают, будто на каждом шагу у нас бандиты… Ты хоть одного встречал? Я тоже нет. Все эти слухи об организованной преступности, по-моему, сильно преувеличены…»

Не сильно, вздохнул Денис, но лучше Иришке об этом не знать. Дочитывая письмо, он начал подниматься по лестнице, автоматически остановился у своей прежней квартиры, даже ключ из кармана достал, но опомнился и прошел еще четыре марша.

В конце Ириша жаловалась, что несколько дней был шторм, она не ходила к морю, а дома еще скучнее, чем на пляже. Тетя Лена привлекла ее к процессу заготовки варений и консервов. Целыми днями пришлось собирать фрукты и овощи, намывать их. На варку абрикосового варенья Иришка вызвалась сама, не подозревая, что не меньше ее это варенье обожают осы. К счастью, ни одна не успела укусить, еле спаслась от них в доме. Доваривала варенье сама тетя Лена.

«… Вот и все, – заканчивалось письмо. – Больше пока не о чем рассказать. Я ведь говорю, скука смертная. Тебе-то, Денисик, наверное, некогда скучать. Готовишься? Все чертежи сделал? Шестнадцатого буду держать за тебя кулачки… Сразу как защитишься, вышли телеграмму. Мы с тетей Леной это событие обязательно отметим. А пока – пока… Какое смешное слово, правда?

Я тебя целую, любимый мой, много-много раз, ты знаешь, как много… Я истосковалась. Иной раз лягу, закрою глаза и представляю, как птицей лечу через всю страну, быстрее, чем письмо. Когда ты получишь его, останется еще двадцать пять дней до встречи, я подсчитала.

Разлука – скука. Самая правильная рифма. Я без тебя скучаю, тоскую, почти умираю… После свадьбы никогда расставаться не будем, куда я – туда и ты, куда ты – туда и я. Ладно?

Все, целую в последний раз, на прощанье.

Твоя Иришка».

Прочитав последние строчки, Денис неожиданно прижал письмо к губам – поцеловал в ответ. Сообразив, как глупо и сентиментально это выглядит, покачал головой, усмехнулся, и наконец вошел в квартиру.

Очень хотелось есть, часы на кухне показывали без десяти три. В холодильнике нашлась открытая пачка пельменей. Поставив их вариться, Денис снова перечитал письмо. В душе шевельнулось что-то, похожее на чувство вины. В последние дни он почти не вспоминал об Иришке. А ведь когда уехала, только о ней и думал. Писал письма через день, правда, короткие – длинные не умел, – и ждал ответа с нетерпением. А потом столько всего навалилось! Когда отправил последнее письмо?.. Неделю назад или больше? Еще до того, как плотно занялся дипломом.

Решив срочно написать ответ, Денис прошел в комнату. Уселся за стол, взял из пачки чистый лист и начал: