Не судьба

В это мгновение произошли сразу две вещи. Я ударил его ботинками по ногам, обрушивая на пол, а Виктория схватила подсвечник. Вывернуться из-под удара он не успел.

— Веревки, быстрее, где у вас веревки? — прохрипел я.

Она бросилась… нет, не из комнаты, к шкафу. Выдернула нижнюю полку, вытряхнула оттуда содержимое. Схватила наручники. И к моему удивлению, довольно ловко заковала его в стальные оковы. А затем, немного подумав, достала еще одни. Вот только на ногах они не сошлись, оказались мелковаты. Только тогда мы вместе обвязали его крепкой капроновой веревкой. Затем Виктория сунула шарик с резиновой лентой брату в рот и завязала ее на затылке.

Я медленно поднялся на ноги. Голова не соображала, вокруг все плыло. Не знаю, сколько времени понадобилось, чтоб придти в себя, отдышаться и перестать дрожать. Секунды сплавились в часы, а ведь чуть ранее они растянулись, точно резина, — наш поединок занял всего ничего, а думалось, сражение длилось чуть не четверть часа.

Я выдохнул и отошел от связанного, безмолвно взиравшего на нас с пола. Отер рукавом обильно струившийся пот.

— Вы молодец, даже не представляла, что так деретесь.

— Для модельера? Жизнь научила отстаивать. Да, неважно. Вы молодец, что решились.

— Не думаю, — хмуро ответила она. Я поспешил перевести тему.

— Откуда у вас наручники? Они не игрушечные, не порвутся?

Она смутилась. Потом покачала головой.

— Нет, точно. Муж сорвать не мог, когда ключ потерялся и мы…

Наконец, до меня дошло, откуда этот набор, примененный для обездвиживания ее брата. Тем временем, лежавший дернулся и попытался перевернуться. Что-то промычал.

— Не знаю, что теперь делать? — немного растерянно произнесла Виктория, глядя на распростертого брата. — Он же теперь…

— У меня всего два вопроса. Как ответите — решим. Во-первых, я хотел узнать, что это за звонок ему, — кивнул в сторону лежащего, — перед убийством Артура? И второе, — не дав ей ответить сразу, — он правду говорит насчет документов Ковальчука?

Виктория помолчала, глянула на брата, потом на меня. Я снова отер пот со лба. Удивительное дело, но в эти минуты я напрочь позабыл о том, что случилось всего ничего назад. Казалось, поверженный противник уже просто привиделся, а мы шутки ради, посмеялись над Борисом и сейчас развяжем, отпустим и сядем вместе почайпить. Реакция на происшедшее как у хомяка после нападения змеи — недавно читал в «Науке и жизни». В голове заработали мысли, сперва нестройно, но через минуты довольно ясно. Проклятая любовь к детективам. Я решил во всем разобраться, выяснить все, до конца, и что-то предпринять.

Виктория все же, решилась ответить:

— Я позвонила Борису, сказать, что семья поедет вместе с ним.

— Откуда узнали?

— Я звонила Артуру, за пару дней до… события. Хотела предупредить, я уже не могла остановить брата, но хоть его. Он слушать меня не стал, сказал, едет с семьей к сестре. У него дела. Вы понимаете?

Некоторое время я молча глядел на связанного, на Викторию.

— Но вы же…

— Мне почему-то казалось сначала, что брат просто припугнет, — тот хмыкнул, насколько позволял пластиковый шарик. — Когда сказал, что пойдет не один вразумлять, я испугалась. Даже не пыталась отговаривать, раз он уже решил, не отступится. Знала.

— Были случаи?

Она покачала головой, потом кивнула.

— Три года назад, да три, я после этого с ним и перестала разговаривать.

— Кого убили?

— Нет, не убили, но… здорово покалечили. Он тогда еще только из Афгана выбрался. Он еще был другим. А когда ему позвонила, услышала другого человека. Он… Борис уже все за меня и за Артура решил. Вынес вердикт и сообщил мне.

Лежавший снова хотел возразить, вставить слово, дернулся. Виктория с сожалением глядела на него.

— Я не могла его сдать. Даже после всего. Он все равно оставался самым близким мне человеком. Вот правда, несмотря ни на что. Я странная, да, странная? — я медленно кивнул. — Больше того, я знаю, что ваша… что Оле я чужая, что она дружит со мной из корысти, хочет что-то против дяди задумать и… — хмыканье снизу, — и как-то самой выбраться наверх. А я все равно считаю ее лучшей подругой. У меня нет других. Хоть она будет, пусть такая, но будет.

— Она не хочет выбраться наверх. Оля желает потопить вашего дядю.

— Но за что?

— Это как раз второй вопрос. Скажите, Ковальчук действительно хранит у вас свои документы?

Виктория немного растерянно кивнула, потом сообразив, что неплохо бы и доказать, вышла, приглашая меня в соседнюю комнату. Наверное, столовую — большой стол в центре из массива дуба, шесть стульев, кресла по краям и с одной стороны ковер на стене, а с другой стенка, куда тоже поставлен здоровый телевизор «Хитачи».

Она открыла бар, вынула стеклянную полку, открыла стекло. Вот никогда бы не догадался, что в стенке, вернее, за ней, может прятаться сейф.

— Здесь раньше было отверстие. Соединяло кухню и столовую. Потом, уже при Советской власти, его замазали. А сейчас дядя посоветовал использовать как сейф. Собственно, он больше им пользуется, чем я, неудобно доставать оттуда что-то. Я там всего одну вещь храню — колье. А остальное его.