Не судьба

Я слышал о новых заявлениях московских сыскарей. Им все же удалось выйти на след нападавших, уж неведомо каким образом, но сыщики выловили всех троих аж в Мордовии, в глухом селе. И вот тут случилось странное — при аресте те оказали столь яростное сопротивление, что милиции пришлось отступиться, пригласить спецназ и уже с их помощью штурмовать дом. Одного из бандитов удалось ранить, и вот тут начались странности — его немедленно добили свои же, все же умудрившиеся уйти от преследования. По пути они сменили авто, убив водителя, чтоб замести следы, их снова нагнали, завязалась отчаянная перестрелка. В которой выжить удалось одному, самому отчаянному. Он ушел, а его подраненный товарищ отстреливался до последнего патрона, который всадил себе в лоб, едва только оказался окружен.

Что это было? — дикое представление головорезов или вообще поимка шпионов, не желавших попадаться в руки правоохранителей вместе со своими секретами. Газеты запестрели самыми безумными заголовками, те, что пожелтее, намекали на противостояние спецслужб, что покраснее, сообщали о заговоре блока НАТО, и его разоблачении. Сама же генпрокуратура хранила воистину гробовое молчание. Кажется, не могла определиться, кого ее сыскарям не удалось поймать. Но вот предупреждение по радио, по телевизору, в газетах, об опасности оставшегося на свободе маньяка-убийцы, кровившим за собой тропу к освобождению, в комментариях не нуждались. В городе, и без того растормошенном процессом над кооператорами, настроения ходили не самые лучшие. Большинство жителей склонялись к тому, что преступник всегда возвращается на место первого убийства, если, конечно, тот расстрел бандой самоубийц являлся именно их первой работой — и конечно, очень боялись появление пускай одного, но самого матерого из всех троих. Единственного, кому удалось уйти от роты спецназа, да не просто уйти, как выяснялось, а еще и убить двоих при попытке задержания. Всего же на счету банды уже числилось девять трупов. Еще одного преступники убили в доме — попавшего под горячую руку хозяина-пенсионера, где банда гостевала, держа того в заложниках. И это только то, что известно правоохранителям. Или то, что просочилось в газеты, ведь сами сыщики стали на редкость неразговорчивы.

Неудивительно, что в последние недели зимы город замер, будто готовясь к прибытию чудовища. Разговоров только и было, что о последнем убийце. Будто он обязан приехать в город, а не свалить в какой-то такой медвежий угол, где его еще год искать будут. Но хоть фоторобот ушедшего от спецназа стал походить на человеческий.

С этой мыслью я и пришел к Виктории. Она немедля проводила меня в свою спальню — чистая комната метров пятнадцать, в углу двуспальная кровать под балдахином, рядом с ней рабочий стол всякой женщины — трюмо и куча коробочек с духами, шкатулок с украшениями, пудрениц и прочего парфюмерно-косметического. Еще две полки, заваленные чертежами и папками, очевидно, по работе, а напротив, трехстворчатый шкаф и шкаф с книгами и телевизором «Филипс», еле влезавшим в отведенное ему пространство. Книги, я почему-то ими сразу заинтересовался, представляли собой набор одинокой женщины: все больше романов о любви, начиная с Тургенева и заканчивая Улицкой, стихов Майкова, Фета, Тютчева, Ахмадуллиной; все вперемешку, все заставлено сувенирами из разных стран, открытками. Среди них притулился подаренный Олей «Сардоникс» с изображением Дианы-купальщицы. Я механически взял флакон в руки.

— Я подобрала вам ткани, вы все равно такие в кооперативах не достанете. Это из «Березки», итальянские. Мне очень хочется бархатные брюки. И вы простите, что я тогда, на вашей свадьбе, все это высказывала, мне до сих пор как-то нехорошо.

Я взглянул на ткани. Отличная выделка, одного взгляда достаточно, чтоб понять, тут поработать можно на славу. И не экономить, Виктория накупила материала на себя и всех своих подружек. Я погладил бархат, ткань легкая, нежная, но и плотная. Посмотрел подкладку.

— Отличные ткани. У вас замечательный вкус, все в точности, как и требовалось. Думаю, получится что-то умопомрачительное.

Она кивнула, поблагодарив как-то механически. Взгляд Виктории остановился на духах.

— Пожалуйста, положите на место. Брата нет дома, уехал, поэтому я и пригласила вас. Но мне очень бы не хотелось, чтоб он увидел вас и особенно с этим. Я никак не могу от него избавиться, — непонятно произнесла она, потупившись.

— Скажите, пока никого нет, — я повернулся, чтоб убрать духи, поставил, хлопнув по полке, хозяйка квартиры вздрогнула. Я вслед за ней. — Скажите, Артур, он ведь бросил вас не просто так. Он узнал кто вы. Зачем вы скрывались от него?

Виктория подняла на меня потяжелевший взор. Долго молчала.

— Вам не понять. Я знала, что он ветреный, что пустоголовый, что я пройду в его памяти незамаченной, что… но мы раз познакомились, и этого хватило. Мне хотелось хотя бы на чуть-чуть быть его. Не кого-то другого, его. Вам не понять.