Не судьба

Она включила подсветку бара. Мы заглянули внутрь, стукнувшись лбами, неловко улыбнулись. Она предоставила смотреть мне. Я вытащил с нижней полки увесистую шкатулку, с верхней взял коробку. Шкатулка не открывалась, именно в ней Ковальчук, по уверениям Виктории хранил свои ценности. Я ее просто раскурочил, удивительно, но хозяйка дома не протестовала.

— Брат оказался прав. Он действительно вас подставляет, вернее, вами пользуется. Я о таком читал, но никогда не видел.

Внутри находились три банковские книжки — номерные счета в «Креди Свисс», выданные на предъявителя: одно в цюрихском, другие в лозаннском отделениях. Депозит в цюрихском открыт полгода назад на миллион двести тысяч франков, а кроме него, счет до востребования со ста пятьюдесятью тысячами и какой-то доверительный с тремястами двадцатью тысячами. Последний пополнялся каждый месяц на небольшую сумму, где-то в процент. Поскольку все документы написаны на французском, мне их читала Виктория. До востребования же рос куда быстрее, но пореже. Оба эти счета открыты летом того года, примерно тогда же, когда начались работы на тринадцатой, очень несчастливой для области, но видимо, удачной для самого Ковальчука, шахте.

Виктория попросила объяснить, что мы видим.

— Это номерные счета. Как я понял, депозит, куда можно, как у нас положить деньги под крохотный процент на долгий срок…

— Нет, я все это понимаю. Почему в швейцарском банке? Как?

— Я даже представить себе не могу. А ваш дядя выезжал за границу?

— Он постоянно ездит в Европу, особенно последний год, когда получил разрешение продавать напрямую за границу. Я имею в виду «Асбест». Но вообще-то все должно оседать на счетах нашего предприятия, а там не так много денег от продаж. И тут не все. Не знаете, какой сейчас курс франка к рублю.

Я покачал головой.

— Даже не представляю. Может, один к одному, может больше. Я имею в виду торговый, как в «Березке», а не тот, что печатают в «Известиях».

— Я тоже про него. А что такое номерной счет.

— О, это необыкновенная штука, я о ней только в книгах читал. Это счет на предъявителя, то есть, любой человек, который имеет право завести книжку в Швейцарии, может зайти в любое отделение «Креди Свисс» и получить деньги. Но для того, чтоб получить, надо знать пароль, — сразу остудил я ее пыл. — А пароль знает только Ковальчук. Его он прятать у вас не станет, а вот книжки, за которые его расстреляют дважды — за валюту и за вывод средств из страны, книжки ему лучше держать тут. Расстреляют-то вас, если найдут. И поди докажи, что не знали. Неизвестно, на кого счета. Да плюс ваше колье.

Виктория побледнела до синевы. Из ее спальни донесся хриплый сдавленный смешок — Борис все слышал.

Она вцепилась в меня, приходя в себя, потом попыталась вернуть книжки мне, они упали на пол, поднимать хозяйка не посмела.

— А ведь тут мои отпечатки. Может, их сжечь?

Я покачал головой. Под шкатулкой лежала папка — дело из следственного комитета ростовской прокуратуры. На арестованного в семьдесят девятом году Протопопова Дмитрия Юрьевича, тридцать восьмого года рождения по подозрению в убийстве своего брата, Протопопова Валентина Юрьевича, сорок третьего года рождения и его жены Протопоповой, в девичестве Сутеевой, Елизаветы Трифоновны, сорок девятого года рождения, с предполагаемой целью завладения их имуществом. Чернецом он тогда уже был.

— Подождите, подождите, — голова крутанулась и перетряхнула все мысли заново. Я снова потряс, настраивая их на нужный лад. — Чернец.

— Простите?

— Нет, все в порядке. Теперь проясняется.

Вот на что он держит Чернеца. И сколько держит. А это глупое обвинение в том, что тот общак потерял и деньги занял… да тут пахнет местом у параши, и это в лучшем случае. Его не просто опустят, его пустят по кругу, а потом повесят на мокром полотенце. Совет воров на зоне, он из бывалых, он не простит. Тем более тому, кто живет в ресторане, шикует напоказ и плевать хотел на почти вековой устав воровского мира.

Я выдохнул. В голове начал зреть план, безумный, но все же. Оля, солнце, ты не зря старалась, теперь я нашел человека, который горы свернет, чтоб отправить Ковальчука за решетку — к своим корешам. А заодно освободится от проклятья, смоет позор, очистит имя. Если сумеет, конечно. Главный враг получит червовый туз. Нет, джокер. Посмотрим, как он им распорядится. Надо только скопировать все, что есть. Надо…

— Так что делать с книжками? Сжечь?

— Ни в коем случае. Я все возьму с собой. От греха подальше.

— Спасибо…

— Нет, ничего не говорите.

— Нет. Вы меня спасаете, а я даже ничем… Возьмите и колье, я его не ношу, не люблю открытую грудь, а оно как раз под него. Сами взгляните.