Не судьба

Все началось давно, еще в феврале, когда… все началось еще раньше, скорее всего, просто узнали об этом именно в то время. Нагорный Карабах входил в состав Азербайджана, но населялся преимущественно армянами, такое положение дел долго было причиной незримой вражды, вот только сейчас выбравшейся из-под спуда, подобно торфяному пожару, оно разъело общество изнутри, и разом обнажило истинную бездну. В феврале облсовет НКАО объявил о выходе из состава Азербайджанской ССР и переходе под юрисдикцию Армении. После чего начались митинги по всей автономной области, переросшие в беспорядки. Пролилась первая кровь, погибли люди. Появились первые беженцы. Руководство страны долго не решалось занять ничью сторону, покуда в Сумгаите не начались армянские погромы, количество жертв исчислялось десятками. Политбюро отреагировало жестко: приняло решение о недопустимости изменения границ, — в ответ снова митинги, снова погромы. Когда перестали помогать уговоры возмущавшихся, в ход пошли внутренние войска — к лету все вроде бы затихло, но ненадолго и снова начало тлеть под поверхностью. Прорвалось добровольческими отрядами и стычками на границе НКАО и других областей Азербайджана. Как их итог — исполком АрмССР объявил о включении НКАО в свой состав. В ответ на это Азербайджан тут же начал блокаду, как Нагорного Карабаха, так и самой Армении, в ответ на что руководство НКАО призвало всех жителей к бессрочной забастовке…

Центральные газеты, встав на сторону АзССР, объявляли о преступных кланах, действующих на территории НКАО и устроивших кампанию вразрез с задачами перестройки, а так же поминали недобрым словом армянские подпольные организации, которые, к слову, устраивали теракты в столице нашей родины еще в конце семидесятых. Не факт, что их всех удалось вывести. Местные и сравнительно независимые газеты целиком и полностью поддерживали Карабах, объявляя о необходимости спасти страдающих от нового геноцида армян и дать им вернуться в лоно родной республики.

Прессу от корки до корки у нас читал только Михалыч, я слушал телевизор, разве что в периоды немногочисленных поездок Оли к родным, часто пропуская новостные сообщения, вываливавшие все события второпях, без оценок и цензуры, прежде так свойственных нашему телевидению. Потом, конечно, новости рихтовались, но не всегда поспевали за новыми решениями властей. Неудивительно, что на проходившую партконцеренцию была большая надежда — как жителей Кавказа, жаждущих разрешения их вековечного конфликта, так и всей, наверное, страны, прильнувшей к телевизорам, или вот как сейчас, в электричке, сквозь шум и шипение помех в транзисторе, пытавшихся понять, чем же закончится противостояние и очень надеющихся, что все еще можно уладить мирно, сравнительно мирно, если учесть всех убитых, раненых, бежавших…

Правда, Карабах, помянутый неоднократно, на конференции обеими противоборствующими сторонами, да и самим Политбюро, сразу же отошел в тень, затерявшись в более глобальных, как виделось, задачах. В стране вводилась двухуровневая система управления, менялся закон о выборах. Это было интересно, важно, ново, неожиданно. Но кажется, очень многие ждали решения именно по Карабаху. Будто предчувствуя, что именно это, а не что-то другое, станет основной головной болью страны, разойдется по ее венам и артериям, разнесет вирус, потащит метастазы.

— Что-то решили? — спросил я у обладателя транзистора. Тот пожал плечами, не зная, что именно я имел в виду.

— Ельцина назад не приняли. Лигачева не отставили. Или вы о чем?

Я и сам понятия не имел, что именно хотел бы узнать у мужчины. Но эту проблему решили за него — соседи по электричке, слушавшие радио, тут же зашикали на нас обоих.

— Товарищи, подождите, Горбачеву дают слово.

— А, эта птица-говорун, он и так протрепал все заседания. Что проку?

— Дайте послушать, сегодня последний день.

— Да не скажет он ничего, говорилка, только время протянет. Наверное, специально так и действует, чтоб другим слово не давать.

— А все бы вашему Ельцину на страну покушаться. Его, слава богу, с поста председателя горкома Москвы туркнули, говорят, там теперь порядок навели…

— Думаете, Ельцин только виноват во всех бедах? Гляньте вокруг. Сейчас армяне на азербайджанцев полезли, потом…

— Да что вам черные сдались, они и так на всех рынках, не поймешь, кто именно, армяне, азербайджанцы, грузины. Они ж тут и на нас наживаются, вы бы посмотрели, как они живут, и как мы. В каждом доме и хрусталь, и ковры, и машина у каждого. А за чей счет, спрашивается? Они ж и воевать-то не воевали. Все мы своим горбом.

— Про рынки вы правильно сказали, житья уже от черных нет, мясо перекупают у наших и по пять рублей ставят. Слыханное ли дело, столько.

— Это вы в воскресенье не были, вырезка и все семь будет. Они ж кордоны каждые выходные ставят, отбирают у колхозников и сами торгуют.

— Они и кооператоров за собой подняли. Вон посмотрите на парочку позади. Вот кто простой народ грабит.