Не спящая принцесса

– Бедняжка Анни. Ты ведь никогда не была грациозна. Всегда бы танцевала вокруг тебя. Может, это произойдёт чуть позже, когда всё надоест.

Гвендолин зевнула совсем не подобающим для леди образом. Уже два её передних зуба были кривы. Сказывалось близкое нахождение с сестрой.

Анни положила руку сестры себе на плечи и подняла на ноги.

– Тебе надо мне помочь, я отведу тебя к кровати, – сказала Анни. – Ставь одну ногу перед другой… Вот так.

– Мне вечно приходится тебе помогать, правда, Анни? – сказала Гвендолин, с трудом переставляя ноги. – Никакого волшебства, это твои проблемы. Всегда мне было жаль тебя. Так я и говорила Дигби: «Мне без разницы, что она вечно торчит дома, это всё равно моя сестра».

Анни чуть с большим, чем требовалось, усилием помогла сестре сделать ещё шаг:

– Ты слишком добра.

Когда Гвендолин споткнулась, зевнув очередной раз, Анни не то затащила, не то занесла её в следующую комнату. Движения Гвендолин не были такими уж грациозными, да и выглядела она неуклюже, пытаясь взобраться на высокую кровать. Сестра Анни никак не могла пробраться на матрас, так что Анни пришлось её подтолкнуть. Старшая сестра растянулась поперёк кровати и с возгласом «Ух!» плюхнулась на спину.

– Так-то лучше, – произнесла Гвендолин, вытянув ноги.

Анни отошла назад. С того момента, когда она отошла от сестры, кровь снова отлила от лица Гвендолин, а зубы наоборот выпрямились.

– Мне надо проверить остальных, – предупредила Анни.

Она слышала похрапывание матери, поэтому Анни знала, что та в порядке, но в отношении остальных обитателей замка уверенности не было. Стоял необыкновенный шум. Кто-нибудь мог пострадать во время исполнения проклятия.

Перейдя в коридор, Анни едва не споткнулась о спавшего стражника. Он был набит телами, и на первый взгляд казалось, будто только что здесь была ожесточённая битва без капли пролитой крови. Принцесса пошла дальше вниз по коридору и обнаружила, что все присутствующие в нём спали. Немногие выглядели так, словно мирно дремали, оперевшись на стену, но многие, по мнению Анни, находились в неестественном положении со склонёнными на одну сторону головами. Со спящими в самом неудобном положении она довольно долго возилась для придания им более удобных поз. Когда Анни их касалась, они на некоторое время просыпались, но сон так одолевал, что ни один не задал и вопроса.

Вниз по коридору от покоев сестры Анни обнаружила громко храпевшую служанку прямо на осколках разбитого кувшина.

– Вот что, наверное упало, – пробормотала Анни, убедившись, что девушка не порезалась.

Она продолжила свой обход и поразилась тому, что никто не ушибся, включая буфетчицу, уснувшую со своим рукавом в печи. Словно сам язык пламени отправился в объятия Морфея, так как видны были лишь следы огня, при том, что самого жара не ощущалось. Но даже учитывая это обстоятельство, Анни утащила девушку от печи, накрыв место выхода огня остывавшей на столе кастрюлей супа. Когда Анни вышла, суп в слабо зашипел, немного пролившись на печь.

Анни проходила Большой Зал, когда осознала, что через непрекращающийся шум дверных колокольчиков она слышала едва различимый звук мягких подошв своих туфелек, ударяющихся о травяной пол. Этот звук она никогда ранее не слышала, по крайней мере, не в Большом Зале. Зал представлял из себя сердце замка с непрекращающейся суетой днём и ночью. Бесконечно говорящие люди, лающие собаки, играющие мальчики-слуги, а позже, музыка поэтов, превратили эту часть замку одну из самых оживлённых. Никогда прежде Анни не заставала Большой Зал в состоянии такого спокойствия и тишины, что невольно заставило её остановиться и прислушаться. Разумеется, там всё ещё были люди, разбросанные поперёк столов и валявшиеся на полу – там, где их застал мор. Некоторые из них даже храпели, но еле различимый звук притаился в огромном зале, и впервые в тот день Анни ощутила чувство страха.

Она стала шагать медленнее, всё ещё в надежде встретить хоть кого-то бодрствующего. Когда Анни обнаружила отца, сидящего прямо на огромном стуле, на мгновение ей показалось, что хотя бы он не пал жертвой проклятия, однако, по мере приближения, девушка поняла: резная спинка стула была единственным, что его удерживало от падения подобно благородным господам вокруг. Анни покинула отца, не в состоянии ему помочь, как матери и сестре.

Принцесса проходила по одному из коридоров, когда она глянула в окно, и её осенила мысль. Медленно шагами Анни прошла в Большой Зал и стала искать одну из небольших собачек, которых некоторые придворные дамы носили с собой. Она нашла такое создание у ног одной пожилой дамы, симпатий к которой Анни не испытывала. Правда, она и к собачке не испытывала нежных чувств, но пёсик был настолько мал и лёгок, что Анни его подняла, поглаживая по голове, когда он немного пришёл в сознание.