Не спи под инжировым деревом

Мы ещё немного поразминали пальцы за обсуждением этой темы. Саялы с первого взгляда невзлюбила Нигяр, а я терпеть не мог Илькина, поэтому всё произошедшее подняло нам настроение. Мы болтали так же живо, как в первые недели знакомства, и мне начало казаться, что, если роковая запятая сейчас разрушит мою карьеру и я никуда не поеду, это не так уж сильно огорчит меня, ведь не придётся покидать Сайку. Но вот шум дождя пронзил, словно отравленная стрела, сигнал, оповещавший о приходе писем. Бросив переписку с Сайкой на полуслове, я взял свои кощунственные мысли обратно и открыл новое послание из райских кущ. Моя вопиющая безграмотность не отпугнула нанимателей, и теперь мне предстояло подготовиться к интервью. Прикинув все возможные варианты развития событий в случае, если я выйду на связь из своего дома – в комнату вбежит мама с визгом и воплями (она никогда не стучит в дверь, прежде чем войти, и всегда забывает, что её просили не беспокоить кого-нибудь в указанное время) или очнётся Бахрам, утратив контроль над нашим призраком, который начнёт крушить всё вокруг, а то и крысиный король вдруг, пресытившись бесславной жизнью в подполье, выйдет и объявит себя государем нашей квартиры, – приняв во внимание всё вышеперечисленное, я, как умный человек, решил, что буду говорить с нейтральной территории, под каковое определение сейчас больше всего подходило жилище Сайки.

В комнату, конечно же без стука, вошла Зарифа, напугав меня, отвыкшего от её дневного присутствия в доме. От неожиданности я резко свернул окно на компьютере и приготовился выслушать едкие замечания сестры по поводу моих занятий в интернете, но она сказала лишь:

– Портрет готов.

– О. Поздравляю, – невпопад ответил я, занятый своими переживаниями.

– Не за что, – ещё более странно ответила Зарифа и прошлась нервным кругом по комнате.

– И что теперь?

– Он стоит в комнате.

Вместе мы пошли смотреть портрет. Удивительно, но он был очень хорош: Зарифе удалось передать сходство, хотя, на мой взгляд, в манере написания просматривалось также и нечто глубоко личное, Бахрам на холсте словно светился изнутри, а в жизни выглядел как обычно, разве что его неизменно лысая голова покрылась слоем пыли.

– Это, пожалуй, твоё призвание, – сказал я.

– Писать Бахрама?

– Хм. Я имел в виду что-то более глобальное.

– Выйти за него замуж?! – с каким-то дьявольским восторгом спросила Зарифа. Я слегка ошалел:

– Ты пошутила, да?

– Нет, почему ты так думаешь? Я что, недостаточно хороша для него?

– Даже слишком хороша. Но я не думаю, что такие, как он, женятся. Или вообще имеют отношения с женщинами. Сколько там лет он пробыл в монахах, двадцать? Ты думаешь, он собирается жениться?

– Зачем же он тогда в Азербайджан вернулся?

Это был правомерный вопрос. В самом деле, зачем кому-то возвращаться сюда, если не для того, чтобы жениться на благонравной азербайджанской девушке.

– Ты с ним даже не говорила ни разу. Не строй далеко идущих планов, может, он тебе и не понравится.

– Мне не понравится человек, который способен два месяца неподвижно просидеть на одном месте, ничего не есть и не пить и при этом выжить?!

Мои доводы были исчерпаны, довод «А ты-то ему на что сдалась?» озвучен быть не мог. На всякий случай я решил расспросить Ниязи о Бахраме: чем он занимается в свободные от сидения в чужих домах месяцы, чем живёт, на что ест и ест ли вообще?

– Ты только маме не говори, – спохватилась Зарифа.

– Она меня первого же и убьёт. Ведь это я притащил его в дом.

– За что я тебе буду бесконечно благодарна, если всё сложится хорошо.

– А если сложится плохо?

– То я буду ненавидеть тебя до конца твоих дней.

Вечером к Зарифе явились с визитом не пойми откуда взявшиеся друзья из художников и людей, считающих себя художниками. Угадайте, кто из них преуспевает, регулярно устраивает персональные выставки и продаёт картины, а кто прозябает в нищете и безвестности? Расчётливая Зарифа позвала и тех, и других: настоящим художникам отводилась роль критиков, которые могли бы трезво и профессионально оценить её работу, а тех, кто считал себя художниками, Зарифа планировала использовать в качестве полезных связей, которые помогут ей стать популярной. Мне безумно хотелось присутствовать на собрании, чтобы посмотреть, как будут общаться между собой первые и вторые, в обычной жизни не пересекающиеся. Настоящих художников я не знал, а всех прочих часто встречал в сети, где им легче всего заявить о себе.