Не пожелай ни дождика, ни снега

– Леш, я, честно говоря, не верю, что ты поступишь. Ведь туда нужны связи, а ты крестьянский сын.

– Ну, во-первых, не крестьянский, а из рабочей семьи, а во-вторых, другой дороги у меня нет, – уверенно сказал Лешка.

– Ты как прошлый раз добрался?

– Нормально, я ведь бегаю хорошо.

– За тобой тогда погнался Хаджимурад с братьями, если бы догнали…

– Тань, ну я ведь сегодня тебя провожу?

– Только до остановки, – твердо сказала Таня, – если не убежишь в следующий раз, с летным училищем можешь попрощаться.

Лешка понимал это и спорить не стал.

В это время в библиотеку вошел старик Абдула. Он был представителем одного сильного чеченского тейпа. Он подошел к Лешкиной матери и тихо сказал:

– Надежда, пойдем, поговорить надо.

Зайдя за стеллажи с книгами, он негромко сказал:

– Надежда, твой Николай попал в неприятную историю. Мы узнали, что он участвовал в похищении моей внучки Фатимы, и на совете тейпа мы решили всех убить.

Мать дрогнувшим голосом прошептала:

– Ведь он таксист, куда ему велят ехать заказчики, туда он едет.

– Он взрослый человек и должен понимать, что делает. Я предупредил тебя потому, что уважаю вашу семью. Но теперь Николай наш кровник. Ему надо бежать.

– Спасибо тебе, Абдула, что предупредил.

Мать вышла из-за стеллажа и стала быстро собираться. Сидевший рядом Лешка все слышал и, как только мать вышла из библиотеки, коротко бросил Таньке:

– Увидимся, – выскочил следом.

Он не стал догонять мать, а только шел за ней следом. Войдя в дом, он услышал, как мать плача выговаривала отцу:

– Как ты мог, ведь у тебя дети, разве можно с ними играть в такие игры? Придумал воровать невест. Теперь они всех, кто причастен к похищению Фатимы, убьют.

Отец приехал утром с рейса и только что проснулся. Не обращая на слезы жены, он подошел к пиджаку, достал сигарету «Прима» и закурил. Сделав две глубокие затяжки, он спокойным голосом сказал:

– Надь, ты что пургу подняла? В этом городе мне бояться некого.

– Да как ты можешь, ко мне уже старик Абдула приходил, они на совете тейпа всех, кто похищал Фатиму, приговорили к смерти.

– Меня их дела не касаются, – сказал отец и, поставив стул, влез на него. Затем, достав из-за картины пачку каких-то листочков, взял один из них, оделся и вышел из комнаты, на ходу бросив жене: – Я скоро.

Лешка подошел к матери и, взяв ее за руку, сказал:

– Мам, отец все решит, ты только не волнуйся.

Мать села на стул и стала рассматривать свои руки, при этом слезы капали из ее глаз. Она выглядела так беспомощно, что у Лешки сдавило сердце. Он налил стакан воды и подал матери, понимая, что успокоить ее сможет только отец.

– Мам, ты не переживай, у папки вон сколько чеченцев знакомых, есть кому заступиться.

– Как не переживать, сынок, ты же знаешь, что такое кровная месть. Они же ни перед чем не остановятся.

Лешка погладил мать по голове. В глубине души он понимал: положение серьезное. Если чеченцы объявили кровную месть, не поможет никакая милиция.

Через час под окном раздался звук подъехавшей отцовской машины.

Уже через минуту отец, обняв за плечи жену, спокойным голосом говорил:

– Вопрос решен. Я только приехал от Абдулы. Те листки, что лежат за картиной, – это расписки невест, которых я отвозил или, как они говорят, – воровал. Ты же понимаешь, что жених сам договаривается с невестой, и это воровство – чистая формальность. Единственная проблема, что они это делают без воли родителей. На этот случай я беру расписку у невесты, что она села в машину добровольно. Эту расписку я показал Абдуле. Теперь ко мне вопросов нет. А между собой пусть сами разбираются.

Через неделю Лешка услышал, что похитителей Фатимы нашли с перерезанными глотками в старом лесу, а саму Фатиму ее отец облил бензином и поджег.

* * *

На уроке труда наступил торжественный момент – заводили старенький, только что собранный ГАЗ-51. Магомед Исаевич по этому поводу пришел в парадном пиджаке и в галстуке. Газик, сияющий свежей краской, стоял в тесном школьном гараже. Мальчишки двух параллельных десятых классов окружили его со всех сторон. Наступил момент запуска двигателя и первого выезда автомобиля. Все ожидали, что сам Магомед Исаевич сядет за руль, но он подошел к Лешке и протянул ему ключ зажигания от машины.

– Понамарев, ты заслужил это, – сказал он Лешке.

Лешка, не ожидавший такой чести, покрылся красной краской с головы до ног.

– Магомед Исаевич, можно со мной в кабину Ахмед сядет?

– Хорошо, Понамарев, в добрый путь.

От волнения у Лешки задрожали колени. Ничего особенного, с его опытом вождения можно было не волноваться. Но под напряженными взглядами одноклассников он боялся оплошать. Выжав сцепление, он включил нейтральную передачу и нажал ногой на педаль стартера. Двигатель сделал несколько оборотов, но заводиться не хотел. Все напряженно смотрели на Лешку. Магомед Исаевич жестом показал Лешке – подсос. Вытянув подсос, Лешка повторил операцию. Двигатель заурчал на повышенных оборотах. Вытерев пот со лба, он подождал некоторое время, чтобы двигатель прогрелся. Затем, выжав сцепление, включил первую передачу. Автомобиль медленно тронулся, и все стоящие рядом захлопали.