Не по совести

– Опять тебя волнует только свое личное эго? – возмущено заметил супруг, скривив лицо в неприятной усмешке. – Твой ребенок находится в камере и сидит там вместе с преступниками, а ее заботит только одно – кто бы чего про нее не сказал, – нахмурился и, уже обращаясь к юристу, добавил: – Давай продолжай.

– Кроме всего перечисленного, – растолковывал дальше Изюмов, сделав свою физиономию сострадательной, – он имел несчастье управлять машиной в состоянии опьянения, а это в сложившейся ситуации тянет на реальный срок заключения, – однако не замедлил поправиться, – но сейчас об аресте речь не пойдет… если таковое и будет возможно, то не ранее чем месяца через три, не то и четыре, а возможно, понадобятся и годы; в сущности, пока проведут все экспертизы, закончат расследование и установят все обстоятельства происшедшего, его отпустят под «невыездную подписку» и оставят «гулять» на свободе: похожие дела очень сложные и требует значительных затрат и сил, и времени, и внимания, поэтому в таких исключительных случаях людей аресту не подвергают – почему? – сразу сделать это практически невозможно – а потом? – ну, попросту не имеет смысла. Мы же за этот срок чего-нибудь да непременно придумаем.

– Итак, с этим все ясно, – согласился Холод с теми доводами, какие, разузнав подробности, привел ему служащий, – но где он сейчас, его можно увидеть?

– Нет, – покачал Егор головой, изобразив отрицательный жест, – посторонних к нему не пускают, пардон, – поправился юный защитник, – тех, кто не обладает юридической подоплекой. Опираясь на вышесказанное, лично я думаю, вам здесь находится, по сути, необязательно и можно ехать заниматься другими делами; в отделении же я со всеми непредвиденными сложностями смогу полностью справиться сам – гарантирую, что с вашим сыном ничего не случится и что в крайнем случае завтра, к обеду, он уже будет дома… арест на пятнадцать суток, предусмотренный за езду в пьяном виде, в этом случае исключается, так как ему будет наложена санкция: «Лишение водительских прав».

– Мы не можем уехать, – стали протестовать обе представительницы прекрасного пола, – и останемся здесь до тех самых пор, пока Кирилл находится за «решеткой».

Уверовав в эти убеждения, они прошли внутрь отдела и, пользуясь своим общественным положением, проследовали в кабинет одного из заместителей руководства, где им разъяснили все то же самое, но только более убедительно; к четырем часам вечера, устав находиться в полицейском подразделении, прибывшие на выручку члены семьи отправились по домам: мать в особняк, отец и дочь на квартиру.

Азмира в тот день проснулась раньше обычного и стала готовиться, собираясь ложиться в больницу, в которой будет проводиться стационарное излечение ее маленькой девочки; накануне матери пообещали, что наконец-таки выведут Диану из погружения в принудительный сон, а дальнейшее пребывание в лечебном учреждении требовало непременного присутствия одного из родителей… папа (тот, что был полицейским) от дочери и жены самым непредсказуемым образом, недобропорядочным и бессовестным, отказался, поэтому вся обязанность по воспитанию и содержанию прекрасной малышки легла на хрупкие, де́вичьи плечи. Анжелика вечером пришла очень пьяной и поговорить с ней о сложившимся положений дел нормально не получилось; неудивительно, что она очень удивилась, когда, встав утром с похмелья, вдруг обнаружила, что ее «квартирантка» укладывает свои нехитрые вещи; молодая женщина, естественно, удостоила Холод вопросом, не лишенного возмущенного интереса:

– Ты куда это, подруга, «намылилась»? Обиделась, что ли, на мое вчерашнее состояние – так я вроде бы не бузила?.. А ежели чего не так, то ты меня извини… я не со зла.

– Не переживай, – ответила ей Азмира и в подтверждение своего доброго отношения сердечно обняла доброжелательную приятельницу, с вечернего бодуна еще не протрезвевшую и плохо отдающей отчет происходящим событиям, – все нормально – просто мне сегодня необходимо ложиться в больницу, потому как моей маленькой девочке требуется мое непосредственное участие.

– Если всё действительно так, как ты говоришь, – промолвила владелица помещения, открывая холодильник и доставая из него бутылку минеральной водицы, – тогда ладно… дети – это дело святое, – а дальше, отпив солидный глоток, – ты надолго?

– Не знаю, – честно призналась ее неотразимая собеседница, – недели на две, а может, на три – как пойдет лечение моей маленькой дочечки – хотя?.. – думаю, долго мы там не задержимся: она у меня крепкая и очень жизнелюбивая, гляди, какой огромной ее сбило машиной, и ничего… осталась живой; а значит, и заживление ее организма, надеюсь, пройдет без каких-либо осложнений.

– В этом даже не сомневайся, – вселила Гордеева в сердце расстроенной матери дополнительную уверенность, – судя по мамочке, которой через – такое! – в своей жизни пришлось пройти, что и врагу не пожелаешь подобного, ее девочка должна быть точно такой же несгибаемой и выносливой.