Не плачь, орчанка!

— Разрешите получить замечания? — лоф повернулся к помосту.

— Свалка! — буркнул король. — Никто в ней не победил. Перебили друг друга — и все. Но для новиков неплохо.

— Я бы сказал: изрядно! — влез Лодорк.

Король покосился, но смолчал.

— Подымитесь к нам! — Архиль сделал приглашающий жест.

Наместник сделал большие глаза. Из всех лофов только Гонсей удостоился такой чести. Иль-Ин и Люсиль прыгнули на помост прямо из седел. Лодорк одобрительно крякнул. Лоф подошел к королю.

— Почему без меча? — спросил Архиль.

— Не владею им, Ваше Величество. В моем мире другое оружие.

— Какое?

— Это, — лоф положил руку на деревянный футляр.

— Покажи!

Иль-Ин вытащил из футляра странный предмет и протянул его королю. Тот повертел его в руках.

— Как это называется?

— Пистолет.

— И как им пользоваться?

— Разрешите?

Лоф забрал пистолет и ловким движением пристегнул его к футляру. Щелкнул железом и приложил тот к плечу. В ста шагах от помоста стояли приготовленные для лучников мишени. Наместник велел установить — вдруг его величество решит устроить турнир. Но до него дело не дошло.

Тах-тах-тах! Левая мишень брызнула щепой. Тах-тах-тах! Вторая… Тах-тах-тах!..

Из железного артефакта вылетали и падали на помост крохотные, сверкающие желтым металлом трубочки. Король с наместником невольно отступили на шаг. Лишь Лодорк остался стоять рядом с лофом. Иль-Ин, закончив стрельбу, спрятал железный предмет в футляр и поклонился королю.

— Неплохо, — сказал пришедший в себя Архиль. — Но со ста шагов можно ударить Кулаком, да и стрела долетит.

— Пистолет — это самое слабое оружие, из того, что у меня есть. Предназначен для ближнего боя. Из другого можно убить врагов с пятисот шагов. С трехсот — гарантировано.

Архиль недоверчиво покачал головой.

— Это так, Ваше Величество! — поспешила Люсиль. — Я стреляла. Но это оружие сложное, овладеть может не всякий.

— Но ваши умеют?

— Да, Ваше Величество. Я, мой муж и двое орков. Вернее, орк и орчанка.

— Женщина? — изумился Архиль.

— Нулорк — отличная пулеметчица, — поспешил Иль-Ин. — С трехсот шагов попадает в мишень первой же очередью. А далее и не нужно. С такого расстояния маг не станет запускать Кулаком — далеко. Мы убьем его раньше.

— Гм! — произнес король.

— И много у вас такого оружия? — спросил Лодорк.

— Мало! — вздохнул Иль-Ин. — Патронов и того меньше. Ящик уже расстреляли. Но на хороший бой хватит.

— Ясно! — кивнул король. — Приглашаю тебя, лоф, и тебя, Люсиль, на пир по случаю завершению смотра. После него поговорим.

Лоф вскинул ладонь к козырьку. Они с Люсиль забрались в седла и отдали команду. Воины, все это время стоявшие перед помостом, слаженно повернулись и зашагали прочь.

— С трехсот шагов, — произнес Архиль, наблюдая за удалявшимся строем. — Что скажешь? — он повернулся к Лодорку.

— Кажется, нам повезло.

— Посмотрим! — скривился Архиль.

* * *

Сказать, что Люсиль была счастлива, означало не сказать ничего. Со дня, как Антон сказал ей: "Горько!", она жила с праздником в душе. Внешне, впрочем, этого стараясь этого не показывать. Учила воинов, наказывала их, если было за что, покрикивала на слуг. Но праздник оставался внутри. От того у нее блестели глаза, а улыбка — по делу и без него — появлялась на лице. Окружающие это видели и понимали причину, однако вслух мнения не выказывали. Нрав у Люсиль был крутой. Получить выволочку за излишнюю болтливость от нее было, как пить дать. Воинам Люсиль вдалбливала науку палкой. Не со зла, впрочем. Ее тоже колотили…

День проходил в хлопотах, а вечером Люсиль ждал ужин в кампании Антона и Куворка. Затем управляющий удалялся, они оставались вдвоем. И приходило то, о чем Люсиль грезила с утра. Объятия, поцелуи, ласковые слова… Энтон знал их множество. Со временем он стал повторяться, но Люсиль это не смущало. "Лапушка", "милая", "сладкая" — эти и другие слова женщина готова слышать хоть сто раз на дню. Не знали? Проверьте!

А затем наступало время ласк. Страсть охватывала Люсиль, и она неистово отдавалась ей. Стонала, кричала, прижимала мужа к себе. Растворялась в нем. Затем, обессиленная, замирала на смятых простынях. А он гладил ее, шепча в ушко что-то донельзя приятное. Люсиль клала ему голову на грудь и требовала рассказать. О себе, о семье, о его мире… Энтон начинал говорить. Слушать его было необыкновенно интересно. Мир, откуда он прибыл, не походил на Нимей. В нем люди перемещались в железных повозках, летали в небе и плавали под водой. Они могли разговаривать друг с другом на расстоянии в тысячи меанов. У них имелись артефакты, которые показывали происходящие в мире события. Их книги не писали вручную, а печатали в миллионах экземпляров. Любой, даже бедняк, мог книгу купить — стоили они дешево. Это поражало Люсиль более всего — в Руме за книги платили золотом. Даже в богатых домах их было одна-две, но чаще — ни одной. Да и читать в королевстве могли немногие. Зато в мире Энтона — каждый.