Не обещай (СИ)

Я вообще-то не знаю, как они должны правильно сидеть, эти долбаные лыжные ботинки. Если на манер испанского сапожка, тогда «мои» мне, значит, как раз впору. Волочу ими по ковролину на глазах у Рика — ему, блин, все уже подошло — а сама чувствую, что после этой каторги можно уже никуда не ходить. Затем мы вместе с пацаном из проката решаем, что они мне, кажется, как раз, и я понимаю, что идти все-таки придется.

— Увидимся! — обещаю заскучавшим в очереди эфэмовцам и едва не сношу кое-кому из них башню своими «лыжами навскидку».

Кажется, таскать их тоже надо уметь.

Пытаюсь совершить маневр, заодно и рассмешить Рика: влезаю в лыжи по дороге на лыжню. Э-э-э… нет. Как влезаю, так и вылезаю, но ухмылку у него провоцирую.

Он ворчит снисходительно и почти ласково:

— Ниче, сейчас научишься.

— Слушай, мне б выпить для храбрости, — признаюсь, когда домучиваюсь-дохожу, наконец, вместе с ним до детского подъемника.

Непохоже, чтобы ему тоже требовалось выпить.

— «Пиццей» можете? — справляется наш часовой инструктор.

«Ничего не можем» — так и порываюсь сказать я, но осекаюсь. Говорить я могу только за себя, а Рик и не собирается у него учиться. Он говорил, что, пока я спала, насмотрелся роликов про то, как это делается (где — за рулем? вот дает, а…), так что теорию уже знает. А практику будет отрабатывать на мне.

И вот инструктор мучает меня в одиночку, ведь Рик уже «умеет» кататься. Когда между мучений украдкой бросаю взгляд в его сторону, то тоже склонна так думать. Умеет, конечно. Может, всегда умел. С рождения. Под конец ему даже надоедает смотреть на мои «чудеса враскорячку» и он лихо съезжает с детской горки и по-деловому уезжает по направлению к лифту на «синюю».

К концу часа мне говорят, что «ну вот, ты и съехала самостоятельно со склона», по фиг, что у меня противно дрожат колени, сама я вся мокрая, а мое жалкое скольжение вниз по наклонной снежной плоскости правильнее было бы назвать не самостоятельным, а бесконтрольным.

— Надеюсь, тебе понравилось! — бодро прощается со мной инструктор. — Увидимся на лыжне!

Я сердечно киваю ему и быстренько снимаю лыжи. К ногам моментально возвращается привычная уверенность и мне тут же становится досадно и даже немного стыдно перед самой собой, что я, по-видимому, боюсь и увиливаю. На самом деле я просто решила выяснить, где Рик, а на лыжах до «синего» лифта не доеду.

— Ну как? — спрашивает Франк — он уже здесь со своими.

— Инструктор твой где? — спрашиваю его в ответ.

Франк смеется.

Мне в общем-то не в лом признать, что пока никак. Не совсем «как». Но как-то не хочется в чем-либо лажаться перед директором заказчика, который, поди, и в какой-нибудь долбаный Санкт-Мориц мотается, как к себе домой.

— Не знал, что у Аквариуса сегодня тоже тимбилдинг эвент. Где Мартин? Часом не на черной горке?

— Мартин, — говорю, — в Берлине. Сегодня я за него.

— Как обычно, значит, — понимающе улыбается Франк.

А на черной горке, думаю с неудовольствием, сейчас, наверно, кое-кто другой.

Но тут Рик выныривает из-за какой-то елки, невдалеке от которой сооружена курительная стойка, и спокойнехонько подъезжает к мне. Знакомлю мужчин друг с другом.

Кое-кто из эфэмовцев дает завладеть собой освободившемуся от меня инструктору, остальной народ полукружком собирается вокруг Франка.

— Значит, у тебя для всех сотрудников лыжи — обязалово? — интересуюсь у него.

— Только для тех, кто хочет продвинуться по карьерной лестнице, — отвечает за него одна девушка, а остальные смеются.

— Красота, — вздыхает другая девушка, вернее, с наслаждением дышит полной грудью и поясняет: — Год без отпуска…

— Все так, — отзывается Франк.

— Кое-кто недавно гонял с детьми в Штаты, — язвительно возражает первая девушка. — Во Флориду.

— И ты б сгоняла в Штаты., во Флориду, — пожимает плечами Франк. — Кто ж тебе не давал.

«В Штаты-во Флориду», естественно, и в хорошие времена не всякому по зубам гонять, а сейчас и подавно. Но Франк об этом в курсе и подчеркнуто дает понять, что ему наплевать.

— Для меня лыжи — самый лучший отпуск! — решительно заявляет вторая девушка. — И моря не надо.

— Это Нина организовала нас сегодня, — поясняет Франк. — Их пиар-агенство периодически консультирует ЭфЭм.

— Это я себя организовала, а вы приклеились — насмешливо возражает пиарщица Нина.

«Меня тоже организовали и приклеили» — думаю раздосадовано, а она бросает нам, а больше — Рику задорную улыбку и со словами: — Увидимся внизу! — уезжает с хрустящим вжиком. Уезжает резвенько — попробуй, приклейся, мол.

Подмечаю, что Рик отвечает на ее улыбку, смотрит ей вслед с одобрением и даже некоторым восхищением, и немного раздражаюсь.

Эх, если бы и я так могла, думаю вслед снежной змейке, оставленной пиарщицей. Раз — и свалила от всех. Куда хочу, туда еду.

Вот Рик, к примеру — ему тоже неслабо. Хоть его явно не учили в детстве, но… нет, Рик — это Рик, и я не удивляюсь, что на своих прокатных да без инструктажа гоняет он, как будто с четырех лет так умеет.

Со мной дела похуже. Инструктаж-не инструктаж, но… синяя горка — это синяя горка.