(не) мой соавтор

Утром я отправилась в «Иннэйт». Переподписала все нужные договоры, наведалась в бухгалтерию и к Игорю, с радостным удивлением узнала, что у нас наконец-то внедряют буквенно-цифровые подписи, и больше в офис по таким мелочам ездить будет не нужно.

Потом я заглянула к пиарщикам, помялась возле рулонов с постерами и всё-таки не стала просить у них постер ко второму «Морю безумия» с портретом Анта. К чёрту. У меня есть оригинал.

А на обратном пути в лифтовом холле я встретила Ромку.

— Привет, — проговорил он. — Прости за… ну, в общем, за.

Я пожала плечами. Мне как-то было безразлично. Я просто знала, что из-за Ромки мы с Антом чуть не разругались навсегда.

— Янка. — Ромка шагнул ко мне. — У меня всё стояло на кону. Вообще всё.

Ну да, тускло подумала я. Когда Лена писала свой пост в инстаграм из подслушанных сообщений, у неё тоже всё стояло на кону.

— Вот ты бы сама что сделала? — вдруг спросил Ромка, застывая передо мной. — Вот честно, как на духу? Если бы у тебя всё стояло на кону?

Откровенно поговорила бы, подумала я. Единственное, что я вообще умею.

Я вздохнула.

— Ромка, ну на кой чёрт ты вообще на это пошёл? Что, если второго «Острова» после твоих штучек никогда не появится?

— А мне уже всё равно, — развёл руками бывший владелец «Иннэйт». — В планах он стоит, Ант предварительный эксклюзив подписал. Писать он, увы, не обязан, но если напишет, то публиковать будем мы и именно мы. Немцам только этого и надо было. А вдвоём с Леной он этот эксклюзив подписывать отказывался.

— А зачем Анту писала Лена? — вдруг спросила я. — Ведь писала, да?

Ромка невесело усмехнулся.

— Думаю, просто потому, что иначе не могла. Я же пишу Юльке, хоть она давно и замужем. И не всегда отвечает.

Ромка и Юлька, мрачно подумала я. Ромео и Джульетта наших дней. Какие же мы всё-таки ненормальные, а? Может быть, Ант всё-таки был прав, запоздало сбежав отсюда?

— Я буду продолжать работать над своими проектами в «Иннэйт», — официально произнесла я. — Но общаться, извини, буду по минимуму.

Ромка кивнул.

— Я тебе должен, так что без проблем. Если что-нибудь понадобится, обращайся. Серьёзно.

Я сжала в кармане вдруг завибрировавший телефон и кивнула.

— И… — Ромка помедлил. — Удачи вам двоим, наверное. Лену я знаю дольше, но… чего уж там, девять лет есть девять лет, Ант не выдержал. Хотя я бы выдержал, будь на её месте Юлька.

Я моргнула.

— Правда выдержал бы?

— Правда, — спокойно сказал Ромка. — А ты ещё не поняла? Когда человек твой, ты всё для него сделаешь. Я бы для Юльки сделал всё, и плевать, что она замужем, плевать на всё остальное. А Ант с Леной оба упёрлись, как идиоты. Двадцать первый век на дворе, двум взрослым людям в один город съехаться — как нечего делать. Ну и получили.

Он отрешённо уставился куда-то поверх моей головы.

— А вообще дурацкая штука любовь, — наконец сказал он. — Взять тебя: ты и от Людвига сбежала, и от десятка таких Людвигов сбежишь, потому что на Анта ты запала с концами. Я тоже… как это там называется? Однолюб. Все эти чокнутые поэты, недоступные музы, чёртова одна первая и единственная любовь на всю жизнь — это лечится вообще, а? Хоть как-нибудь?

Я покачала головой.

— Никак. Разве что клин клином, но этот клин должен быть с Эйфелеву башню.

— Точно. — Ромка вздохнул. — Счастливо, Янка. Пойду ворочать миллионами.

Я проводила его взглядом и достала телефон.

«Как ты относишься к тому, чтобы написать эпилог в четыре руки? Сегодня?»

О да, детка.

«Ещё как хочу!» — тут же написала я. «А где? Как? Когда?»

«Ещё спроси, с кем».

«Ну, если мне выдадут нового соавтора, я не буду возражать…» — не без лукавства написала я.

«Рэйн, ты напрашиваешься».

«Надеюсь, на что-нибудь вкусненькое?»

Секретарь Олеся посматривала на меня и мою неприлично счастливую ухмылку из-за стеклянной перегородки, и я всё-таки вошла в лифт. Спустилась на улицу.

Весна. Солнечная, счастливая, настоящая весна.

Пискнул телефон: мне пришёл новый мэйл. Хм… билет? Нет, не билет: сертификат. Куда это?

«Что это, Ант?» — набрала я.

«Всё тебе расскажи. Там есть адрес и время».

«А если сбегу?»

«Значит, никогда не узнаешь, что агент Пирс сказал Трикстер в последней сцене».

«В вертолёте?» — уточнила я.

«Ага».

В мою голову начали закрадываться смутные подозрения по поводу того, куда меня сейчас отправляют. Но подозрения мне нравились.

«Знаешь», — написала я, — «если это то, что я думаю, то потом, чтобы тебя забыть, не поможет даже Адам Драйвер».

«А чтобы вспомнить? Киану Ривз?»

Ещё и издевается.

Я бросила взгляд на цветной сертификат на экранчике.

Кажется, меня ждало приключение.

Небо начало темнеть, когда мы вышли на вертолётную площадку. Чёрт, пронеслось в голове, а если эта штука всё-таки грохнется?

Я стиснула ладонь Антона в своей и молча полезла внутрь вертолёта. Наушники давили на голову, но в груди трепетало предвкушение.

Вот-вот под нами раскинется ночная Москва.

Ведь это мог быть любой другой город, мелькнуло в голове. Да и какая разница — Москва, Нью-Йорк, Лондон, Мельбурн, Чикаго? Мы можем быть где угодно. Вдвоём.

А потом вертолёт начал набирать высоту, и совершенно все мысли вылетели у меня из головы. Мы летели.