Не люби меня

– Почему сразу «шлюха»? – искренне удивляется Доминик. – Я, вообще-то, не имею дел со шлюхами.

– Тогда зачем ты говоришь мне такие сомнительные комплименты? – вскидываю подбородок и прожигаю его лицо гневным взглядом.

– Я говорю то, что хочу! – сразу отрубает парень. – И сейчас я хочу тебя и сказал об этом вслух, потому что хотел это сказать!

Мне кажется, у меня сейчас пар из ушей пойдёт от его самоуверенности! Набрав в лёгкие побольше воздуха, собираюсь выплеснуть целую тираду о том, куда он может пойти со своими хотелками, но Доминик тут же меня останавливает:

– Успокойся, Райян! Лифт едет вниз. Я не везу тебя в пентхаус! Это просто... шутка.

Когда до меня доходит вся нелепость собственного поведения, щёки тут же начинают гореть от смущения. Шутка, чёрт возьми! Шутка?

– Боже, Доминик! – картинно закатываю глаза. – Тебе никто не говорил, что у тебя огромные проблемы с чувством юмора?

Он делает вид, что задумался, а потом просто коротко бросает:

– Нет! – хмыкнув и отпустив мои плечи, скрещивает руки на груди и добавляет самодовольно: – Мне часто говорят о незабываемом сексе. О чувстве юмора?.. Нет... Не припомню.

Я делаю шаг назад, оттаскивая себя на безопасное расстояние. Он одёргивает полы своей парки, и она расправляется в том месте, где отпечатались мои удары. Я что, только что била его в грудь? О, Боже...

– Так куда мы едем? – вновь спрашиваю упрямо. Извиняться и не подумаю.

– Мы едем в ресторан, – говорит он медленно, словно разжёвывая. – Просто. В ресторан.

– Какой? – выдаю первое, что приходит на ум. И говорю это не в состоянии скрыть раздражение.

– А есть разница? – искренне удивляется Доминик.

Лифт, слава Богу, прибывает на нулевой этаж, и мы сразу идём к машине.

– Разницы нет, – отвечаю, устремив взгляд под ноги. – Просто ты пытаешься шутить. А я пытаюсь заполнить неловкую паузу.

– Неловкая она только для тебя, – хмыкает Доминик, снимая машину с сигнализации и открывая для меня дверь.

Снова! Мистер Пижон превратился в мистера Галантность.

Я забираюсь в салон и ошеломлённо наблюдаю, как Холт подхватывает ремень безопасности и, склонившись максимально близко ко мне, пытается его пристегнуть. Но, словно нарочно, у него это выходит не сразу.

– Для меня каждая пауза с тобой – это не неловкость, – шепчет он, заглядывая мне в глаза. – Это возможность тебя видеть, а не слышать. Возможность тебя нюхать, – словно в доказательство словам, Доминик громко вдыхает, носом прижавшись к моей шее.

Мурашки табуном бегут по спине и рукам. Пальцы  покалывает от желания притянуть его к себе ещё ближе. Губы начинают гореть, жаждая поцелуя. Всё именно так, как я и думала. Доминик знает, что сказать и как сказать. Он обладает огромной властью над слабым полом. И я не знаю, что со всем этим делать.

На счастье, Холт быстро покидает мою шею, тут же отстраняется и захлопывает дверь. Неторопливо обходит авто и занимает водительское место. Заводит мотор, хватается за руль, но, прежде чем поехать, резко дёргает головой вправо, и его колючий взгляд впивается в мои бёдра. Я тоже опускаю глаза вниз и вижу, что полы пальто разъехались в стороны, обнажая короткое платье и кружево чулок. Хватаюсь за край платья и тяну вниз, ощущая, как щёки горят с новой силой. Потом, совладав со смущением, смотрю на Холта. Он уже отвернулся и медленно трогается с места, устремив взгляд вперёд. Его губы растянуты в задорной улыбке. На правой щеке – сексуальная ямочка.

Ну почему он такой красивый, чёрт возьми?

Доминик включает музыку, по салону разносится какая-то популярная песня, но мысли слишком путаются, и я слушаю вполуха. Проходит не меньше пятнадцати минут, прежде чем Доминик нарушает молчание:

– Ты красиво танцевала под эту песню.

Я отрываю взгляд от окна и перевожу на парня. Он кивает на магнитолу. Теперь играет одна из песен из моего плейлиста.

– В тот вечер, когда я впервые подглядывал, ты танцевала под эту песню, – продолжает он с улыбкой.

Мои губы складываются в удивлённое «о-о». Он запомнил, под какую песню я танцевала!

– С тех пор эта песня стала моей любимой, – его улыбка становится шире, искреннее. Наверное, впервые он улыбается так именно мне. – Я хочу вновь посмотреть, как ты танцуешь. И сделать это, не прячась в коридоре.

Во рту пересыхает. Доминик говорит тихо, его голос тонет в трогательной музыке. А взгляд, которым он меня одаривает, время от времени отрываясь от дороги, будто гипнотизирует, и я не знаю, что ему ответить...

Мы паркуемся возле небольшого ресторана на Восточном Бродвее в Чайна-тауне. Я знаю это место...

Глава 16. Кто такая Райян?

Райян

– В чём дело, Райян? – тихо спрашивает Доминик. – Тебе не нравится этот ресторан?

Я продолжаю смотреть в окно, не желая шевелиться. Вспоминаю то недолгое время, когда танцевала в труппе. Своих друзей – братьев и сестёр по разуму. И то, как мы часто обедали именно здесь – в ресторане «Шанхай». А иногда и ужинали. Чёрт, почему из всех ресторанов Нью-Йорка Холту приспичило поесть именно здесь?