(Не) люби меня

— Он ведь прекрасно сложен, — говорила тем временем Ланвен, словно угадав мои мысли. — Такой большой, а двигается легко. Леди Сибилла — знаете ее? одно время сир… выделял её — говорила, что в его объятиях чувствуешь себя настоящей женщиной. Он умеет ценить женскую красоту. Если бы такой мужчина был одержим мной…

Я не отвечала ей, а она продолжала рассказывать. как леди Сибилла восхищалась умением короля угадать тайные желания женщины и его неутомимостью в любви. И чем дольше я слушала, тем больше меня охватывал гнев. Наверное, так же Жозеф разбалтывал наши альковные тайны!

— И королевский меч выше всех похвал, — сказала Ланвен с усмешкой. — И толщина, и длина — все идеально. К тому же, всегда указывает на полдень. Это ведь важно, когда у мужчины крепкий меч, и арбалет не выстреливает раньше времени.

— Что вы такое говорите?! — не выдержала я.

— Что же? — она удивленно посмотрела на меня.

— Это… это… гадко, что вы так обсуждаете мужчину! — хотя я и была ей благодарна за стойкость против моей свекрови, но промолчать не смогла. — Любовь — это тайна, которую надо хранить, лелеять, оберегать… Это таинство, это божественный дар!

Как можно вот так выворачивать ее перед всеми? Любовь гибнет от пошлости, от развращенности! Я не удивлена, что король оставил вашу леди Сибиллу! Сразу видно, что она развращенная и неумная женщина!

Ланвен вскинула брови, как будто я говорила несусветные глупости.

— Прошу больше не говорить при мне ничего подобного, — сказала я твердо.

— Как вы сразу загорелись, — произнесла Ланвен, откладывая книгу. — Простите, если обидела, леди. Но позвольте спросить, вы так закипели из-за леди Сибиллы или заступились за его величество?

— Мне нет дела ни до леди Сибиллы, ни до короля.

— Ах, ну конечно, — поддакнула она.

Не желая продолжать этот разговор, я отвернулась к стене, укрывшись с головой, но успокоиться никак не могла. Сама того не зная, Ланвен направила мои мысли в другом направлении. Нет. я не прониклась внезапной жалостью к королю, но даже он не заслуживал таких обсуждений за спиной. Это было низко, подло, это было самым настоящим предательством. Предательством любви. Леди Сибилла предала короля так же, как меня предал Жозеф. Если леди так нравился… так нравился королевский меч. то пусть бы и прятала его в свои ножны, и ценила это, а не хвасталась, как он ловко в них заходит.

В коридоре раздались испуганные голоса и чьи-то стоны, а потом в двери застучали сразу несколько кулаков. Я села в постели, и мы с Ланвен переглянулись.

— Если это пришел ваш муж за ожерельем, — с досадой сказала она, — сделайте одолжение — не молчите. Ключ у меня за корсажем, и мне вовсе не хочется, чтобы туда полезли.

Она открыла двери, а потом распахнула ее настежь, и в комнату, пятясь, зашли четверо мужчин. Они несли на руках Жозефа, лицо у которого было в крови. Жозеф бессильно уронил руки и слабо стонал.

— Мы не нашли леди Бригитту, — сказал один из мужчин, — поэтому принесли его к вам. Надо его куда-то положить.

Я опустила полог, показывая, что не желаю принимать участия в судьбе мужа. и не желаю уступать ему кровать. Но окровавленное лицо с разбитыми губами и носом стояло перед глазами.

— Кладите его вот здесь, на пол, — деловито сказала Ланвен. — Я пошлю за лекарем.

— На пол? — неуверенно переспросил кто-то.

— А почему бы и нет? — отозвалась Ланвен. — С него течет, как с прирезанного поросенка, сейчас все тут запачкает.

Последовала возня, новые стоны и сдержанные проклятья — Жозеф, по-видимому, был не из легких.

— Сэр Ройс, — снова заговорила Ланвен, — будьте добры, найдите кого-нибудь из служанок и направьте сюда. Когда надо, этих лентяек никогда нет рядом.

Я заглянула в щелочку между занавесями. Жозеф лежал на полу, запрокинув голову, а мужчины топтались вокруг, не зная, что делать. Зато Ланвен не теряла присутствия духа. Она налила в таз для умывания воды, взяла полотенце и встала на колени рядом с Жозефом, смывая кровь.

— Жить будет, — сказала она недовольно, — но носик ему хорошо подпортили.

По коридору застучали каблуки, и в спальню ворвалась леди Бригитта в сопровождении служанок королевы.

— Мой сын! — возопила она, бросаясь к Жозефу. — Господи! Что произошло?! — она оттолкнула Ланвен, выхватила у нее полотенце и сама занялась раненым.

Следом за служанками примчалась и Элиша — в новом платье, с новой прической замужней дамы. Косы ее были тонковаты, чтобы уложить их красивыми кольцами вокруг ушей, но она добавила фальшивых прядок, и выглядела теперь очень даже мило.

— Кто это сделал? — набросилась Элиша на мужчин. — Кто посмел тронуть моего брата?!

Мужчины переглянулись, и один их них, прокашлявшись в кулак, сказал:

— Его величество избил лорда Верея самолично.

Элиша застыла с идиотским выражением на лице. Леди Бригитта хлопотала над сыном, и тот только-только начал приходить в себя, заскулив, как побитая собака.

— Все хорошо, все хорошо, — утешала его мать, а он хныкал, когда она полотенцем стирала кровь с его разбитого нос.