(Не) люби меня

— Не боится, опасается! Не думайте, что я поверила вашим сказочкам про предательство. Легко можно оболгать человека, когда он не может защититься. А я вижу, что опасения Жозефа обоснованы, раз вы готовы отобрать нечто большее, чем жизнь и состояние — честь, соблазняя его жену.

Король закусил губу. подумал и разжал руки.

— Да, — сказала я, чувствуя, что в этот раз победила. — Вы правильно сделали, что отступились.

— Я обещал вам, что буду ждать, сколько потребуется, — сказал он, не отвечая на мою колкость, — и я буду ждать. Я из тех, кто ждет, но никогда не отступает.

— Тогда вам не повезло, — бросила я ему. — Я из тех, кто никогда не сдается.

— Тогда мы точно нашли друг друга, — сказал он, улыбнулся и кивнул мне на прощание. — Спокойной ночи, леди Диана.

Глава 19. Беззащитная перед зверем

Время шло, а я по-прежнему жила в королевском замке, в Ланваре.

Мне не разрешали написать Жозефу, его письма до меня не доходили, и я могла только отсчитывать дни до возвращения мужа. Но полгода — это очень долго.

Иногда я спрашивала у леди Бригитты, пишет ли Жозеф, на что она неизменно отвечала, что с ним все хорошо.

Каждый день я получала подарки, а моя Морера стояла рядом с новым королевским жеребцом, и ее кормили отборным ячменем и изюмом. Меня все так же усиленно охраняли служанки королевы, а свекровь следовала за мной, подобно тени, и при малейшей возможности напоминала, что мы всем обязаны королю, и что мое упрямство погубит семью.

— Если понадобится, — грозила она мне, — я тебя ему связанной отдам. Ты доиграешься, девчонка! Лучше уступи по-хорошему, если не хочешь, чтобы мы все пострадали.

Да, я тоже боялась, что однажды терпению короля придет конец. Но в отличие от леди Бригитты, я боялась не потери состояния и привилегий. Я боялась потерять себя и стать добычей Ланварского волка, но в глазах свекрови это была бы наименьшая из потерь.

Придворные наблюдали за нашим с королем противостоянием с огромным интересом, некоторые пытались подружиться со мной, но я никого не подпускала к себе, разговаривая со всеми одинаково вежливо и равнодушно. После предательства свекрови, я никому не верила, и каждый казался мне врагом, которого подсылали, чтобы найти брешь в моей обороне. Да, все в Ланваре ждали, когда же я уступлю страсти короля. А он не скрывал своего желания, и придворные болтали, что никогда еще король не проводил столько времени в столице, забросив дела, требовавшие его личного вмешательства.

Я чувствовала его присутствие неотступно. Он преследовал меня с еще большим упорством, чем мои надзирательницы и свекровь. Нет, он не угрожал мне и не ворчал, что упрямством я навлеку беды на свою голову, но его взгляд при встрече находил меня сразу же и не отпускал. Этот взгляд обжигал, подавлял, как взгляд хищника на жертву. В опасной близости от этого человека я словно превращалась в загнанное животное, теряя способность мыслить.

Иногда король уезжал в сопровождении гвардейцев — на день, на два, бывало, что и на неделю, и только тогда я могла вздохнуть спокойно. Но он возвращался, и я снова вынуждена была присутствовать на придворных увеселениях — балах, пирах, лошадиных скачках, пикниках, только охота не устраивалась ни разу.

Когда король подходил ко мне поговорить, придворные разбегались, как мыши, и в такие минуты я чувствовала себя особенно одиноко, понимая, что осталась без поддержки и полностью завишу от королевской прихоти.

Но король оставался верен своему слову и не принуждал меня к любви. Порой он пытался поцеловать меня, но я держалась настороже и всегда успевала уклоняться от его жадных губ и рук. Он не настаивал и устраивал для меня все новые и новые развлечения, и присылал новые подарки. Я не могла не оценить его выдержку и даже начала испытывать к нему нечто вроде благодарности, пока его высочество принц Дреймонд не просветил меня, встретив перед завтраком в коридоре замка.

— Прекрасно выглядите, леди Верей! — сказал принц, улыбаясь, словно наша встреча была ему приятна. — Так посвежели, похорошели!

Я поклонилась, не отвечая, потому что едва ли он ждал моего ответа. И конечно же, он не смог промолчать.

— Можно тебя поздравить? — сказал он, понизив голос, чтобы слышали только мы двое. — Теперь все знают, что ты не беременна от Верея. Отец поступил мудро, выждав положенный срок, и теперь может идти на приступ без боязни быть осмеянным. Ты, наверное, рада и мечтаешь о королевских бастардах?

Это было подло и гадко. Принц ушел, а я все еще стояла в коридоре, сжимая кулаки. Только вчера у меня начались женские дни, и я поплакала, что снова не смогла зачать ребенка от мужа, а сегодня об этом знал уже весь двор.

Единственный радостью для меня были конные прогулки верхом на Морере.

Разумеется, мои служанки-тюремщицы, а тем более — леди Бригитта, не могли отправиться со мной, наездницы они были никакие, но король распорядился, чтобы меня сопровождали трое гвардейцев из числа его доверенных людей.