Не люби меня

– В таком случае, возможно, ваше величество окажет мне должное уважение и назовёт имя доносчика?

Дерзкий, как, впрочем, и всегда. Но как всегда не заступая за грань допустимого. Только не в присутствии охраны императора. Причём Алерикс, нисколько не сомневаясь в любви своего племянника к жизни, всё же с особым удовольствием понимал, почему Нейл не торопится так же вскинуть свою руку с оружием, защищаясь. Он попросту боится навредить своей женщине.

Алерикс даже прикрыл на секунду глаза, едва не причмокнув. Воспоминание о её сочном теле, извивавшемся под ним, было настолько ярким, что вызвало мгновенную эрекцию.

Император выдержал театральную паузу, чтобы всего одним предложением разрушить мир Нейла Мортифера до основания.

– Её имя – Лия Милантэ.

Мортифер не сопротивлялся, когда его уводили конвоиры. Он не опускал голову и не вырывался из их захвата, молча протянув руки и позволив надеть на себя специальные наручники, заглушающие его силу.

Алерикс долго не отпускал заключенного, пытаясь найти на его лице хоть один признак той боли, той агонии, которую ощущал лишь несколько минут назад. О, император едва не получил оргазм, жадно вдыхая в себя страдания Нейла. Казалось, он наравне с предателем ощущает, как истекает кровью его сердце. Алерикс невольно даже посмотрел на мраморный пол, он мог поклясться собственным троном, что слышит, как она капает на пол. Но это оказалось лишь иллюзией, вызванной медленной смертью Нейла. Да, Нейл умирал, и Алерикс щедро делился его смертью со стражниками, вздрагивавшими от того шквала эмоций, который разрывал Верховного консула на части.

Вкусно… так вкусно императору не было никогда. И он с особенным садистским удовольствием всё больше раскрывал свое сознание, с саркастической улыбкой предлагая Мортиферу посмаковать свои воспоминания о Лие, о том, как он трахал её в свой кровати, пока Нейла била лихорадка от полученной раны.

Алерикс не предполагал, что возможно испытывать подобную боль. Деусу. Эта отвратительная черта всё же присуща больше смертным. И император никогда не презирал своего племянника больше, чем в эту минуту, пока тот едва не подыхал возле его ног. Стоя, с гордо поднятой головой. Так мог умирать только он. Но император прекратил эту агонию. Мало просто убить главаря мятежников. Нейл Мортифер не мог быть единственным солдатом неначатой войны, и Алерикс должен был узнать обо всех его союзниках.

Пальцы сжались в кулаки. Император усмехнулся, продолжая разговор с самим собой. Ещё одна черта Мортиферов, объединяющая его с Нейлом. Ещё один характерный жест, усугубляющий их родство. Вот только племянник не всегда мог контролировать его, в чём и была основная ошибка Нейла.

Наши предпочтения говорят о нас куда меньше, чем вещи, способные вызвать наш гнев. И пусть Нейл срывался на открытый показ своих чувств слишком редко, Алерикс не позволил себе ни разу пропустить это зрелище. Довольно интересное и информативное, если знать, что мужчина напротив на самом деле умеет скрывать свои эмоции, как никто другой. И это была основная проблема Алерикса.

За последние годы он обнаружил лишь одну слабость своего племянника, что в принципе не так уж и мало, если учесть, что эта слабость оказалась достаточно недальновидной, чтобы поверить в свою способность спасти любимого.

«Любимый…»Так она называла его про себя. Лицо императора скривила сардоническая улыбка. Вспомнил, как прикасался к ней, пока читал её воспоминания, хотя для этого и не нужен был физический контакт. Но непонятная, почти осязаемая потребность коснуться её нежной кожи, убедиться, действительно ли она настолько бархатистая на ощупь… а после – едва не выдохнуть, сцепить зубы, чтобы не застонать, когда пальцы пронзило десятками электрических разрядов, сумасшедшей искрой желания прервать эту процедуру, притянуть её к себе и приникнуть к пухлым губам. Алерикс сканировал информацию, лившуюся в него потоком лишь краем сознания, пока его не передёрнуло от её мыслей. Мыслей о нём.