Не люби меня

И уже долгое время Алерикс Мортифер хотел Лию Милантэ. Хотел сорвать этот ночной цветок и сжать его в своей ладони, чтобы он рассыпался на мелкие крошки, чтобы исчез навсегда, выдрать его к чертям собачьим вместе с теми корнями, которые он пустил в душе мужчины. Да, Алерикс хотел этого нихила, эту смертную, бесцеремонно врывавшуюся в его мысли каждый раз, когда он смотрел в глаза своего племянника. Задавал ему вопросы о процессе лабораторных испытаний, а сам ощущал запах НМ13. Лии. Алерикс с неким ужасом для себя понял, что всё чаще называет её про себя тем же именем, что и Нейл.

Не нихилом, не шлюшкой, не смертной, в конце концов, а Лией. Он наслаждается тем, как звучит это имя в его голове, как оно гулким эхом отдается в мыслях, вызывая невольное желание повторять его снова и снова. Произносить вслух. И долбаную необходимость видеть, как расширяются её глаза, когда она слышит это имя из его уст.

Император стиснул зубы, ощущая, как заходили желваки на скулах. Ему не нравилось, что он думал о ней. Об этом нихиле. О потаскушке своего племянника. О простой смертной. О Лие Милантэ. Как часто повторяет Нейл её имя, пока трахает в своем особняке? Император был наслышан об ошеломительном успехе родственника у женщин, его никогда не трогали любовные похождения Нейла. Даже будущую жену Нейла, Селену, они, бывало, делили на пару задолго до помолвки. И в этом не было ничего неординарного. Мужчины из семьи Мортиферов всегда получали то, что хотели. А женщины никогда не входили в список их желаний. По крайней мере, как достойные борьбы между собой. Только как изысканное удовольствие, которое всегда приятнее разделить со своими.

Но только не теперь. Племянник скрывал от него всё, что касалось его женщины, позволяя узнавать лишь об успехах нихила, и Алерикс чувствовал злость каждый раз, глядя в его лицо и понимая, что тот только что вернулся от неё. Безотчётное желание ударить, причинить боль, убить, но отнять её, сделать своей, присвоить себе.

Еще ни разу за свое тысячелетие Алерикс Мортифер не отказывал себе в том, чего хотел. И настало время получить это. Любой ценой. Даже если придется заплатить за свои желания жизнью родственника.

Не сказать, чтобы Алерикса сильно расстраивал тот факт, что необходимо жертвовать именно Нейлом в угоду своим планам. Всё же император не строил иллюзий насчёт своей порядочности, такова уж была его сущность, и он, как вполне разумная личность, принимал её такой, какой она есть, не пытаясь сломать себя, выглядеть лучше или хуже того, кем был. Подобное свойственно скорее людям слабым, к коим себя Алерикс уж точно не относил.

Но в то же время ему было несколько жаль потерять такого талантливого политика и военного деятеля, как Нейл. Как бы там ни было, но племянник ревностно охранял интересы семьи, за что император не мог его не уважать. Всё же замену ему будет непросто найти.

Однако решение отправить Мортифера в Низший мир было принято тут же, и уже на следующий день Верховный консул Единого спускался с небольшим отрядом из двадцати душ в самое пекло Континента, туда, где обитали некогда изгнанные Деусы, настолько изменившиеся за тысячелетия в процессе ассимиляции с местными низшими существами, что об их принадлежности к высшей расе говорили лишь незначительная способность проникать в чужое сознание и невероятная жестокость.

А потом ждал, когда Нейла вернут во дворец в бессознательном состоянии после покушения, и затем уже предвкушал, как Лия сама придёт к нему. Добровольно. Приползет на коленях. Он, словно талантливый шахматист, просчитал всю партию до самого конца и теперь только наблюдал со стороны за другими игроками. Да, он затеял эту игру с Нейлом не только из-за политики, но и с определенной целью – забрать то единственное, что не давало ему покоя впервые за несколько столетий.

* * *

ПОСЛЕ ПРОБУЖДЕНИЯ

Я стоял над обрывом, глядя в чёрную пропасть под ногами. Всего один шаг в бездну, и сомнения, чёрным ядом впитавшиеся под самую кожу, отпустят навсегда, перестанут пожирать живую плоть, вызывая желание содрать её когтями, погрузить ладони в свое же тело и вырвать сердце, почему-то по абсолютно непонятной причине не желавшее верить этим самым сомнениям, продолжавшее биться в прежнем ритме. Его грёбаный стук отдаётся в ушах громким набатом. Прыгнуть вниз, чтобы больше никогда не услышать, как оно мечется в груди вороном без крыльев, ошалелым, раненым, всё ещё не способным понять, что это приговор, но интуицию обмануть невозможно. Особенно интуицию Деуса. А я пытался лгать самому себе. Я, блядь, привык доверять ЕЙ. И поэтому все ещё искал причины и оправдания. Птица без крыльев живет ровно столько, сколько ей позволит первый хищник, в чьи лапы она неумолимо попадет. А там, у истоков пропасти, на границе Мёртвых земель затаилось слишком много зверей, достаточно голодных, чтобы позволить хоть чему-то живому просто успеть вдохнуть зловоние Необитаемых степей.