Не лги мне

Вряд ли справедливо винить в поведении Джексона наследственность, однако спорить по этому поводу с бабушкой было бесполезно.

– В каком смысле дрянной? – спросила я, когда молчание затянулось.

– Постоянно врал. А когда его ловили на лжи, умудрялся обвести Тресси вокруг пальца. Думаю, Арди начал понимать настоящую природу Джексона, когда тот подрос.

– О чем он врал?

– О наркотиках, воровстве, потасовках. – Ба поднесла ладонь ко рту и покачала головой: – Ну, довольно о нем.

Она упрямо хранила молчание до самого дома Роуз. И уже потянувшись к дверце, заглянула мне в лицо серьезным, ясным взглядом:

– Не копайся в прошлом, Джори. Ничего хорошего из этого не выйдет, помяни мое слово.

– Почему? Та история давно быльем поросла.

К моему удивлению, на ее глазах навернулись слезы.

– Ладно, – поспешила заверить я, похлопав ее по руке. – Больше не буду спрашивать о Джексоне.

Вздохнув, Ба слегка кивнула и выбралась из машины. Я проследила, как она прошаркала по дорожке и постучалась. Роуз открыла дверь и помахала мне рукой.

Мне не впервой лгать Ба. Зачем понапрасну ее беспокоить?

…Минут через десять меня каким-то ветром занесло к бабушке Тресси в элитный частный дом престарелых «Магнолия-Оукс» – спасибо щедрости дедушки Бадди. От огромного здания веяло великолепием. В комнатке бабушки были полированный пол из красного дерева, лепнина на потолке и кирпичный камин. А уют создавали горшки с цветами, вязаные покрывала, стопки книг и несколько фотографий. У нее даже имелась личная ванная комната и кухонный уголок.

Обычно разговор с бабушкой Тресси либо совершенно не клеился, либо лился рекой. Порой ее сознание окутывал плотный туман, сквозь который было почти невозможно пробиться, а иногда в голове наступало прояснение и она охотно болтала о былых временах. Сегодня бабушка зависла между этими двумя состояниями. Она сидела в откидывающемся кресле и занималась своим любимым занятием – перебирала пухлую пачку фотографий и пожелтевших бумаг. При моем появлении ее губы расплылись в слабой улыбке, но затем хрупкая рука испуганно взметнулась к волосам:

– Боже! Сегодня разве к парикмахеру? Я не собралась!

Ее голос приобретал форму золотисто-янтарных кубиков, похожих на замороженный мед, – тот же жизнерадостный оранжевый цвет, что и у остальных моих кровных родственников, только более мягкого и глубокого оттенка.

– Нет, мне просто захотелось заглянуть к вам ненадолго. – Опустившись на диван рядом с креслом, я указала на ворох бумаг: – Что смотрите?

Бабушка с удовольствием протянула мне черно-белую фотографию молодой пары, стоящей на берегу с пухлым младенцем на руках.

– Джексону семь месяцев. Его первая поездка на пляж.

– Хм, здорово!

– А тут ему три года, играет с конструктором. Такой милый карапуз!

Я закивала, хотя видела все снимки уже десятки раз.

– А что за старые письма?

– У меня когда-то была подруга по переписке из Германии, Энн Мари. Ее отец служил в армии, а она училась в американской школе. В наши дни люди обмениваются письмами?

– Не-е. – Я улыбнулась. – Появилась такая штука, как интернет, и все мы общаемся в социальных сетях.

Старушка вскинула брови, глядя на меня круглыми глазами, и я подавила смех. Несмотря на тесные родственные узы, Ба с Тресси сильно отличались. Первая удивительно ловко управлялась со своими гаджетами, а вторая даже не знала о существовании интернета.

– Вообще-то, я хотела поговорить о Джексоне. Сегодня Ба случайно проболталась о том, что его усыновили. Почему мне никто не сказал раньше? Это секрет?

Бабушка Тресси заерзала в кресле.

– Наверное, мне не стоит об этом болтать…

– Но почему?

– Дело провели по-тихому. – Ее глаза затуманились дымкой воспоминаний. – И быстро. Нам не пришлось обращаться в агентство по усыновлению и ждать месяцами или даже годами. – На ее губах сверкнула торжествующая улыбка. – Как только мы решили завести ребенка, сразу появился наш Джексон.

– Если вы не обращались в агентство, тогда как…

– Миссис Энсли? Пора… – В палату вошел медбрат и резко остановился, увидев меня. – Простите, не знал, что у вас гости. Мы можем перенести встречу с соцработником.

Меня охватила досада. Хотелось выведать больше информации.

– Какую встречу? – Она нахмурилась.

– С миссис Прескотт. – Медбрат повернулся ко мне, чтобы объяснить: – Соцработник каждый месяц опрашивает всех постояльцев на предмет жалоб и пожеланий. Можно перенести встречу на более позднее время.

Поднявшись, я выдавила из себя улыбку:

– Нет, не хочу нарушать распорядок.

– Ну, если вы настаиваете…

Он протянул Тресси руку, и старушка вновь нахмурилась:

– Куда мне нужно?

– К миссис Прескотт.

– А мои вещи… – Она указала на разложенную на коленях макулатуру.

– Не волнуйтесь, я уберу.

– Ну, если тебя не затруднит… Они хранятся в сундуке у телевизора.

– Поняла. Теперь идите, а я загляну к вам в следующий раз, и мы вволю поболтаем.