Не хочу быть невестой!

Илотилас бездумно отправляла в рот конфету за конфетой, не замечая их вкус. Дата свадьбы приближалась с каждым днем все ближе. Разговор с Персивалем, который состоялся всего лишь несколько часов назад,заставлял ее прокручивать каждое слово в голове с десяток раз, пытаясь найти хоть какую-то лазейку. Но ничего не удавалось. Все туже становилась удавка на ее шее. Все тяжелее воспринималась истина, от которой она пыталась бежать: вскоре ее свободой будет распоряжаться муж. А конфетки-то вкусные! Когда разум затуманился, пришло понимание послевкусия от шоколада, они были с ликером. Могла ли она опьянеть от половины коробки? Половина? Она съела уже так много? И не заметила… Глаза пробежались по незнакомому до сегодняшнего дня интерьеру. Чисто мужской антураж гостиной, тяжелый дубовый стол с массивным кожаным креслом, стеллаж для книг, парчовые занавески и мягкий ковер, диван, на котором она сейчас сидела, да маленький столик, где покоилась початая упаковка со сладостями. Каким образом она осмелилась переступить порог его комнаты? Слава Гисхильдису, что первокурсники устроили погром в лаборатории с взрывными реагентами, и Крис унесся для разрешения конфликта. Кристафор… Тили поднялась со своего места и дошла до рабочего места лорда, проходя кончиками пальцев по столешнице, обошла стол и присела в кресло. Как часто он сидел здесь вечерами, готовясь к лекциям и в задумчивости обдумывая произошедшее за день? А сидел ли он тут в ту ночь, когда они были близки? Вспоминал ли, как касался ее? Как их губы встречались, а языки переплелись в вихре волнующего танца? Помнил ли, как врывался в ее тело, даря волны жара, расходящегося по всему телу, от живота до кончиков пальцев? Знал ли, как она сгорала дотла в его объятьях? И представлял ли, как они могли бы это повторить? Тили откинулась на спинку, прикрыв глаза и положив руку себе на грудь. Ведь он тогда столь мягко сжимал ее плоть, шептал горячие слова в ушко, заставлял ее сердце биться быстрее… Она вдыхала его аромат, эту смесь одеколона и хвойного мыла, что дурманила ее сознание. Аромат, щекочущий обоняние и заставляющий желать большего, по крайней мере прикосновений к его коже. Распахнув очи, Илотилас, все еще не отдавая отчета в том, что она делает, направилась к двери, что была расположена справа. Там была его спальня. Ложе, в котором он откидывался на подушки каждую ночь, смыкая веки. Там, под шелковым покрывалом, Кристафор мог расслабиться, погрузившись в негу сновидений. В его обители спокойствия каждая мелочь, каждый предмет должен был оставить на себе частичку своего господина… она должна вновь вдохнуть его запах. На мгновение перенестись во времени назад, тогда, когда они не знали друг о друге ничего, тогда, когда они могли предаваться страсти, не опасаясь, что за их поступком последует наказание. Толкнув дверь, Тили шагнула на святая-святых любого мужчины, спальню. Его комната была выполнена в сине-серебристых тонах, и холодный колер прослеживался во всем: от бело-синих занавесок и обоев цвета закатного солнца, расчерченных серебряными всполохами красок, до огромного ложа с бархатным пологом насыщенного индигового цвета, расположенного на четырех массивных столбиках. Ложе, занимающее большую часть спальни. Кровать, которая манила своей порочностью. Как завороженная, девушка прошла до постели, нерешительно касаясь лоснящегося в свете зажженного камина покрывала. Холод гладкой ткани кружил голову, рисуя в голове красочные образы переплетенных обнаженных тел, лежащих поверх шелковых простыней. Их тел. Сбросив туфли и сняв в себя жилетку, Тили залезла на кровать, с наслаждением вытягиваясь во весь рост. От ткани веяло лесом.

Ведь ничего страшного в том, что она тут немножко полежит? Крис должен вернуться не скоро, судя по тому, что устроили студенты, а ей-то всего и нужно, слегка привести в порядок начавшую кружиться от алкоголя голову. Всего пару минут. Самую малость. Лежать здесь, где он, пленительный зеленоглазый демон, мог скидывать всю свою одежду, накрываясь лишь легкой тканью одеял, было сравнимо разве что с тем, что обнимать его стройную атлетичную фигуру, утыкаясь носом к шею, прижимаясь ближе, стараясь прочувствовать каждый изгиб зовущего тела. Илотилас закрыла глаза, обнимая подушку. Разумеется, она приведет спальню в порядок до того, как профессор Фаланир переступит порог своих покоев. Страшно представить, что он о ней подумает, если застанет здесь, в своей постели, зная, что она должна выйти замуж за его брата. Нет-нет, всего пару минут, и она пройдет обратно до дивана, на котором он ее оставил. Пару минут…

* * *