Не измени себе

Врачи не отвечали.

- Если ее в живую очередь поставить - сколько ждать?

Красин полез в папку, что лежала у него на коленях.

- По этим больным... по этим больным... через девять лет!

- А она кто?

- Год назад окончила школу. Хочет поступать в институт, но стесняется.

Доктор вновь раздумчиво покивал головой.

Ассистент добавил:

- Учится хорошо. На пятерки.

- Такие все хорошо учатся, - хмуро отозвался Калинников. - У них время на игры не уходит.

Полуянов (первый помощник Калинникова) предложил:

- А что, если их тематическими сделать?

- Так, - сразу подытожил шеф, - есть предложение сделать таких больных для нашего филиала тематическими. Еще какие мысли?

По-прежнему все молчали. Полуянов опять проговорил:

- Несчастные люди, Степан Ильич...

- Ну, думайте, думайте! - поторопил остальных Калинников.

Красик помялся:

- Как человек, я не возражаю. Но как заместитель по науке, полагаю, что нам еще рановато. Физически не потянем. Вот когда у нас будет институт, а не филиал... Как-никак, в два раза больше коек будет.

- Есть второе предложение: решать, когда из филиала мы превратимся в институт. Еще что?

Совет безмолвствовал. Калинников подытожил:

- Если больше ничего нет - голосуем. Кто за то, чтобы подобных больных сделать тематическими?

И первым поднял руку.

За проголосовали все, в том числе и Красик. Калинников, поинтересовался:

- А вы-то что? У вас же другое предложение.

Красик улыбнулся.

- А зачем же отрываться от коллектива?

Все рассмеялись, в том числе и Калинников. По характеру смеха я понял, что Красина врачи любили, но, видимо, постоянно над ним подшучивали.

Следующим на совете предстал огромный мужчина с носом, похожим на крюк. Полуголый, весь в наколках, он почему-то сразу встал по стойке "смирно" и, не переставая улыбаться во всю ширь необъятного лица, начал слушать свою характеристику, которую зачитывал ассистент:

- Юрасов Аркадий. В результате выстрела соседа образовалась сильная деформация левого плеча с несколькими переломами. До нас лечился восемь лет, перенес шесть операций. Здесь три с половиной месяца. После наложения аппарата Калинникова функция плеча была восстановлена.

- Посмотрите, интересно!

Калинников через врачей передал мне фотографию.

Я увидел: левое плечо этого пациента походило на гофрированную трубку от пылесоса.

- А теперь видите какой бодряк!

Бывший больной улыбнулся еще шире. Рука у него была абсолютно прямой, только вся в шрамах - от перенесенных операций.

Я спросил:

- А поднять он ее может?

Мужчина гаркнул:

- Так точно, товарищ проверяющий!

И, как на зарядке, воздел ее кверху. Все захохотали. Калинников, улыбаясь, сказал:

- А во сколько такой бодряк государству обошелся - знаете?

- Тыщ сто будет! - тотчас выпалил бывший больной.

- Ну, это вы, пожалуй, загнули, - не согласился он.

Аркадий Юрасов пояснил:

- Так я ж еще в старых деньгах!

Врачи снова покатились со смеху.

Калинников поинтересовался:

- Вы какую зарплату получали?

- Двести пятьдесят.

- И, значит, пока все восемь лет лечились, по инвалидности вам платили?

- А. как же! - улыбнулся бодряк. - Как-никак в Советской стране живем!

Калинников предложил:

- Давайте подсчитаем. Сорок процентов - сто рублей. Умножим на восемь лет, да еще на двенадцать месяцев. Плюс медикаменты, инвентарь... зарплата врачей, медсестер, деленные на каждого больного... - Он на несколько секунд прикрыл веки. - Стоимость обучения нового квалифицированного рабочего на ваше место... стоимость аппарата, питания... - Открыл глаза и подытожил: - Тысяч двадцать с лишним получается. В новых!

Ко мне обернулся Красик и негромко сказал:

- А у нас он обошелся всего в 1020 рублей.

- Ну, все! - проговорил Калинников. - Можете быть свободны.

- Товарищ профессор, разрешите вернуться на трудовую вахту?

В тон ему Калинников ответил:

- Разрешаю!

Юрасов развернулся и, чеканя шаг, двинулся к выходу.

Очередной ассистент начал:

- Представляется Кропотова...

- Стоп! - сказал Калинников. - Вы что, русского языка не понимаете? Я же предупредил: эту Кропотову обсуждать на хирургическом совете нельзя.

Ассистент обернулся на Полуянова. Тот произнес:

- Но ведь мы ее уже обследовали, Степан Ильич.

- Нет! - прикрыв веки, Калинников упрямо замотал головой. - Она что? Уже закончила свое лечение в этом... в Челябинске?

- Нет, - спокойно отозвался Красик. И поправил: - В Тамбове.

- Так какое мы имеем право направлять свое заключение в Челябинск?

Заместитель по науке рассудительно ответил:

- Но нам никто не может запретить его направить. - И снова поправил: - В Тамбов.

- Нет! - в третий раз произнес Калинников.

Один из врачей, Хрумин, поддержал шефа:

- Степан Ильич правильно говорит. Мы не имеем на это морального права. Это неэтично.

- Минутку, минутку! - поднялся Красик. - Вот я, на минуточку закрыв глаза, сейчас очень четко представляю себя в роли этой больной из Челябинска.

- Тамбова, - поправил Калинников.