Не ее дочь

Мы запоминали дни недели, сколько недель в месяце и минут в часе, и важные даты и праздники. В апреле Эмме как раз исполнилось пять, хотя она и не помнила точную дату.

– И чем ты занималась на празднике по случаю своего дня рождения?

– На каком празднике?

– Ты никогда не праздновала свой день рождения?

– Вроде нет.

– Что ж, можно устроить праздник в следующем году.

– Но что это?

– Это когда приходят все твои друзья, приносят подарки и поздравляют с тем, что ты стала еще на год старше.

– Похоже, это весело.

– Конечно. Я думаю, тебе понравится.

Я обняла ее, просто не могла удержаться. Она была такой юной, так что, вероятно, еще рано устраивать большие праздники по поводу дня рождения, но я все равно злилась на ее родителей. В детстве я обожала дни рождения. Я не так часто их отмечала, потому что мама всегда была слишком усталой и обещала, что на следующий год устроит обязательно. А порой я ела покупной торт без свечей, вместо них зажигали и втыкали в торт лишь одну спичку. Еще одно сходство с Эммой.

В дом мы вернулись незадолго до ужина, стряхивая с волос воду и стараясь не наступать на острые камни и ветки. Я осмотрела дом и, убедившись, что Итан не вернулся, впустила внутрь Эмму.

– Хочешь помочь мне приготовить ужин?

Она с готовностью кивнула, мы переоделись в сухое и принялись за работу. Эмма подтащила стул к кухонному столу и взобралась на него, помогая почистить и нарезать морковь, бататы и курицу, а потом сложить все в кастрюлю.

– Дома ты часто готовила?

– Нет. Мама не разрешала мне помогать.

– Почему?

– Она говорила, что я слишком мала и только все испорчу.

– Но как иначе ты можешь научиться?

– Не знаю.

– В общем, во время готовки обязательно испачкаешься, но это весело. Обещаю, здесь ты ничего не испортишь. Договорились?

– Да.

Я вручила ей салат, чтобы она положила его в миску (а она будет есть салат?), и продолжила резать помидоры.

– Ты скучаешь по родным?

Она молчала, перебирая зелень, прежде чем положить в белую пластмассовую миску каждый листик по отдельности.

– Иногда.

– Когда, например?

– Во сне. Мне они снятся.

– Это хорошие сны?

Она кивнула и слегка улыбнулась.

– Братик так глупо смеется в моих снах.

– Твой братик забавный, наверное.

– Да. И он почти никогда не плачет. Мама с ним такая добрая.

– И это тебя задевает, потому что с тобой она не настолько добрая?

Она пожала плечами.

– А с мамой ты когда-нибудь веселилась?

– Нет. Только с папой. Он водит меня на детскую площадку.

– Обожаю детские площадки.

Она бросила в миску салат и посмотрела на влажные пальцы, а потом положила их на разделочную доску.

– Но ты же взрослая.

– И что? Взрослые тоже могут играть. Жаль, что нет игровых площадок для взрослых.

Она скорчила рожицу.

– Было бы смешно! – Эмма засунула лист в рот и пожевала. – Я люблю лазить по лестницам.

– Я тоже.

– А знаешь что? Я могу сама забраться на самый верх!

– Правда? Может, ты немного обезьянка?

– Нет, я человек! – засмеялась она.

– Да? А я-то решила, что ты настоящая обезьянка. Дай-ка проверю.

Я изучила ее руки и заставила открыть рот пошире. Эмма так расхохоталась, что даже начала икать.

– Ага, обезьянки не икают, значит, ты все-таки не обезьянка.

– Я же говорила!

– Итак, папа водил тебя на детскую площадку. И ты не обезьянка. Что еще тебе нравится?

– Не знаю. Меня часто оставляли одну.

Я разозлилась.

– Но куда-то ведь тебя водили? Например, поесть мороженого? Или купить новые игрушки? Родители целовали тебя и говорили, какая ты умница?

Я отдала ей помидоры, чтобы бросить в салат. Эмма кинула горсть и вытерла руки о шорты.

– Обычно нет.

– Но ты ведь знаешь, какая ты особенная, да?

– Не знаю.

– Да, ты особенная. Я поняла, что ты самая необыкновенная девочка из тех, кого я встречала! А я встречала много девочек.

– Ты отвезешь меня обратно?

От вопроса я похолодела. Я отложила зазубренный нож и сосредоточилась на дыхании.

– А ты хочешь обратно?

– Нет, мне нравится здесь.

– Правда?

– Здесь мой лучик любви сияет.

– Что за лучик любви?

– Так нам объясняла учительница – когда ты делаешь что-то хорошее, твой лучик любви сияет, а когда плохое, он тускнеет. Из-за мамы мой лучик любви всегда был тусклым.

– Эмма, посмотри на меня и послушай внимательно. Это очень важно. Вот так.

Я вытерла руки полотенцем, поставила ее на пол и поманила за собой в гостиную. Там мы сели.

– У меня неприятности?

– Нет, солнышко. Конечно нет. Просто я… хочу кое-что тебе объяснить. Все очень запутанно. Ты понимаешь, что значит «запутанно»?

– Это значит очень сложно, да?

– Да, именно так. Э-э-э… – Я не знала, с чего начать. – Когда я увидела, как плохо с тобой обращается мама, мне захотелось тебя защитить, я решила, что просто обязана это сделать. Как будто ты моя дочь. Это тебе понятно?

– Как будто ты моя мамочка?

– Да, что-то в этом роде.

– Но ты никогда не будешь такой, как мама.

– Не буду.

– А у моей мамы будут неприятности?

Настала моя очередь пожимать плечами.

– Не знаю. Но у меня могут начаться крупные неприятности из-за того, что я не твоя мама.

– Но мне здесь лучше. Я не хочу возвращаться никогда.