Не делись со мной секретами

— Мы что-нибудь можем сделать для вас, Грег? — Джесс почувствовала, что ее хорошее настроение может испариться.

Грег двинулся легким шагом к столу Джесс, потряхивая сжатой в горсть ладонью, как будто он собирался бросать кости.

— У меня для вас подарок.

— Для меня подарок? — повторила она.

— То, что вам нужно. Очень нужно. — В голосе Грега Оливера звучала загадочность.

— По размеру больше, чем рождественский? — спросил Нейл Стрейхорн.

— Мне бы понадобился рождественский подарок, — заявила Барбара Коэн.

Джесс молча смотрела в глаза Грега Оливера и ждала. Она ничего не сказала.

— Не догадываетесь? — спросил Грег.

— Не хватает терпения, — сказала ему Джесс, собирая свои вещи. — Послушайте, Грег, мне бы хотелось еще кое-что сделать до ухода домой. У меня сегодня выдался очень долгий день.

— Подвезти? — Губы Грега скривились в волнообразную линию, похожую на маленькую тоненькую змейку.

— Я уже предложил Джесс отвезти ее домой, — быстро выпалил Нейл Стрейхорн, а Джесс благодарно улыбнулась.

— Но в моих руках то, что вам нужно, — навязчиво повторил Грег Оливер, раскрыл ладонь и на стол перед Джесс упали ключи. — Ключи от квартиры, мадам.

Джесс взяла новый набор ключей, от которых исходил въевшийся запах одеколона Грега. Его запах прилипал даже к блестящему металлу… — Как они у вас оказались?

— Сегодня после обеда их принесла какая-то женщина. Довольно-таки приятная на вид, если не считать, что ее бедра охватывают два временны́х пояса.

— Ну, вы и артист! — воскликнула Барбара Коэн.

— Э, я просто чувствительный мужчина девяностых годов. — Он небрежно пошел к дверям, жестом попрощавшись с ними, и скрылся из вида в коридоре.

— Где мой самострел? — спросила Барбара Коэн.

— Такие вещи никогда не оказываются под рукой, когда они нужны. — Джесс просмотрела список свидетелей, которые будут давать показания на следующий день, кое-что записала, потом почувствовала, как ее глаза смыкаются от усталости. — В каком положении дело Альвареза?

— Представление документов суду состоится на будущей неделе, — сказала Барбара. — Я практически закончила снятие показаний, и что-то непохоже, чтобы Мак-Колиф был настроен договориться.

— Мак-Колифу очень нравится слушать звуки своего собственного голоса в переполненном зале суда. Будьте начеку. Он попытается запугать вас, используя массу громких слов, которые никто не понимает, — предупредила их Джесс. — Как думаете, вы сумеете с ним справиться?

— Я уже подготовил словарь нужных слов, — сообщил ей Нейл и улыбнулся.

Джесс хотелось ответить ему улыбкой, но она слишком устала и смогла только слегка подмигнуть.

— С меня хватит. Ну и денек выдался у меня, скажу я вам!

Барбара взглянула на свои часы.

— Как вы себя чувствуете?

— Совершенно выдохлась.

— Только, пожалуйста, не заболейте, когда вы нам так нужны! — взмолилась Барбара. — Мы выходим на финишную прямую.

— Для болезни у меня нет времени, — отозвалась Джесс.

— Поехали со мной, вы же слышали, как я сказал Оливеру, что отвезу вас домой, — предложил свои услуги Нейл.

— Не глупите, Нейл, это же вам совсем не по пути.

— Вы хотите, чтобы я превратился в лгуна?

— Когда вы передумаете и все-таки купите новую машину? — спросила Барбара.

Джесс мысленно представила себе когда-то шикарный красный «мустанг», который потом искорежили и разбили, измазали дерьмом.

— Когда засажу за решетку Рика Фергюсона, — ответила она.

Когда она добралась до дверей квартиры, то услышала, что звонит ее телефон.

— Минуточку, — крикнула она и начала безуспешно открывать замок двери новым ключом. — Проклятье, да поворачивайся же ты! Поворачивайся, ради Христа!

Телефон продолжал названивать, а ключ не открывал замок. Не передал ли ей Грег Оливер не тот набор ключей, с досадой подумала Джесс, спрашивая себя, была ли эта ошибка преднамеренной или случайной. Или, возможно, ошиблась секретарша Дона. Может быть, она перепутала ключи Джесс со своими собственными. Не исключено, что виноват слесарь. А может быть, ключи с изъяном. А может быть, я вообще не смогу войти в квартиру. Может быть, я состарюсь и умру прямо здесь на пороге своего дома, который так никогда и не переступлю.

Ключ повернулся в замке. Дверь открылась. Телефонные звонки прекратились.

— По крайней мере ты вошла к себе в дом, — сказала Джесс, приветственно пошевелила пальчиками в сторону канарейки. Этот ее жест вызвал в памяти неприятное воспоминание о Греге Оливере. Она поставила на пол свой атташе-кейс, стянула сапоги и просмотрела почту. Все конверты она сунула в карман, когда поднималась по лестнице. Ничего важного, подумала Джесс с облегчением, бросив и письма и пальто на тахту.