Не делай добра

Старик встал, проверяя ушибленную раздутую ногу. Та выдержала его вес, и это, похоже, удовлетворило его. Когда он распрямился в полный рост, Кора поразило, насколько он высок.

Старик разгладил длинную рубашку и прокашлялся.

– А дети в этой комнате? Они все страдают от хвори?

– Большинство, ага.

– Тогда мы должны браться за работу, – произнес Оскир. – Скажи мне, Кор, у вас в здании есть какие-нибудь медицинские припасы?

Кор пожал плечами.

– Без понятия. Может, у сестры Кайтрионы есть что-то. Немного, впрочем.

– Тогда ты должен узнать, мальчик! Нам понадобятся материалы, если мы хотим вылечить этих людей! – воскликнул Оскир, проявляя неожиданную энергичность. – Я не допущу, чтобы та доброта, которую ко мне проявили вы с сестрой Кайтрионой, осталась неотплаченной.

– Ты медикэ? – спросил Кор. – Можешь их вылечить?

Оскир ухмыльнулся и отрывисто кивнул.

– Думаю, у меня могут найтись некоторые познания в таких делах, – произнес он.

Кор и Оскир незамедлительно приступили к работе.

Поначалу сестра Кайтриона была настроена скептически, но когда старик обрисовал свой план ухода за больными детьми, она неохотно разрешила Оскиру остаться.

Чтобы держать в штате полноценного медикэ, никогда не хватало средств, так что возможность получить помощь от Оскира была слишком хороша, чтобы ее упускать. Дети взялись за дело, подметая заднюю спальню и прогревая ее при помощи решетчатых корзинок с огнем. Одеяла промыли в кипятке, а Оскир подготовил список необходимых ему припасов.

Когда бы ни обсуждалась доставка материалов, сестра Кайтриона просила разрешения удалиться из комнаты, говоря, что не может знать подробностей о том, как они планируют достать потребное.

Шли дни и недели, и здоровье Оскира заметно улучшилось, хотя память его так и оставалось затуманенной, и к нему так и не вернулось никаких намеков касательно того, как же он оказался лежащим в крови.

Кор и Зара вместе ходили наружу, цепляясь за внешние подножки лифтов, чтобы подняться на верхние горизонты улья, и раскачиваясь на мостовых цепях, чтобы добраться до торговых витрин. Победные торжества, последовавшие за поражением Архиврага на Провидении Гандора, сходили на убыль, и агроулей Ослеон претерпевал коллективное похмелье.

Владельцы лавок были утомлены и менее бдительны, однако кража их товара оставалась опасным занятием, а блюстители улья все еще несли дежурство в больших количествах. В шпилевых районах все знали, что за беспризорниками снизу нужен глаз да глаз, и продавцы настораживались сразу же, как только показывалось нетронутое солнцем лицо. Дети работали парами: один отвлекал лавочника, а другой проскакивал внутрь и воровал то, что было нужно.

Стрэнг и Паско совершали набеги на склады Механикус на кузнечных уровнях, удирая оттуда с резиновыми шлангами, стеклянными мензурками и колбами, тиглями, ступками и пестами, а также множеством предметов, назначение которых оставалось загадкой. Прочая ребятня добывала ингредиенты в разнообразных иных местах, многие из которых, казалось бы, никак не вязались с процессом лечения. За пять дней воспитанники Святой Карезины натаскали оборудования и компонентов на небольшое состояние.

После этого началась настоящая работа.

Внутри Святой Карезины забурлила деятельность, в не до конца затопленной секции подвала развернули полностью укомплектованный своеобразный лазарет. Жидкость из пузырящихся баков проходила через многие ярды трубок и фильтров, капала в сферические мензурки и кипятилась, а затем смешивалась с порошками, тинктурами и едкими химикатами. Схола прогениум заполнилась сладкими испарениями, которые прочищали горло и сдерживали распространение цветущих водорослей там, где выходили во внешний мир.

Кор выступал в роли ассистента Оскира, перемешивая в склянках жидкость странного оттенка и растирая порошки в ступке. Он трудился день и ночь, и зачастую старик на руках уносил Кора в кровать в верхней спальне, где с отеческой заботой укладывал отдохнуть.

Сам Оскир был не менее неутомим в своих изысканиях, проводя долгие часы в поисках идеального соотношения лекарств. К этому моменту Оскир – или Папа Оскир, как его теперь называли – стал такой же частью Святой Карезины, как и сестра Кайтриона.

Дело шло небыстро, но по прошествии всего нескольких недель дети в задней спальне начали реагировать на лечение Папы Оскира. Сперва по одному или по двое, а затем во все большем количестве они шли на поправку, пока в конце месяца последний ребенок не получил справку о выписке из карантина.

Наконец-то схола прогениум не выглядела скверным анекдотом.

Однажды утром Кор проснулся от слабого света, отражавшегося от нижней поверхности труб за треснутым оконным стеклом. В голове стучало, она раскалывалась от боли, и он со стоном сел в кровати. Спальня пустовала, в койках не было никого, кроме него и Зары, простыни остались откинуты. Зара сидела на кровати напротив него, пощипывая переносицу большим и указательным пальцами.

– Доброе утро, – произнес Кор. Язык тяжело складывал слова, а мысли двигались медлительно, словно в густом тумане.