Не дай мне упасть

   - Ясфир на нас работал, это правда. Его заданием был страх. Страх посеять должен был он в вашем городе с языческим названьем.

   - Зачем?

   - Чтоб сообщенье нового владыки передать.

   - Сообщение? Какое именно сообщение? Не требования же самих клоунов в камуфляже?

   - Конечно, нет, их даже не смешно рассматривать как цельные фигуры. Они рабочий скот, как выразился бы Аслан. Его ты должен знать. Так вот, сказать то слово, что хотел, хозяин мой не смог. Из-за тебя. Его ты этим сильно интригуешь.

   - Я польщен, - фыркнул Сэм, выпуская дым ноздрями.

   - Он очень хочет встретиться с тобой.

   - Вот как.

   - И именно с тобой. Ведь он узнал, откуда ты пришел.

   - Не от тебя ли, краснокожий мой?

   - И от меня, в числе других.

   - Так что дальше-то?

   Фауст легонько пристукнул тростью о пол. Он требовал внимания.

   - Он хочет встречи.

   - Со мной? - Сэм вынул изо рта сигару и очертил в воздухе красноватый круг тлеющим кончиком. - Так чего он не прислал записку с сердечками и букет роз? Я не просил стриптизера в костюме Дракулы!

   Итальянец в плаще поперхнулся плавно журчащей речью и посмотрел на Ватанабэ почти злобно. Но выхода эмоциям он не дал и, кашлянув, продолжил.

   - Но встреча предлагается не сразу. Он выбор дать тебе решил.

   - Как это мило с его стороны. А кстати, зовут то таинственного "его" как? - Сэм стряхнул с сигареты пепел, прямо на ковер под ногами.

   - Узнаешь. В свое время. Сейчас мы речь о выборе ведем.

   - Я слушаю.

   - Расследование ты свое закончишь, и успешно, - Фауст вновь пристукнул тростью о пол. - Я информацию тебе отдам. Но прежде предлагает мой хозяин испытанье.

   - У него что, замашки злого гения?

   - Он любит поиграть. Но слушай дальше. Ты можешь отказаться от игры. Всего лишь "нет" скажи мне в этот миг, и мы расстанемся с тобой.

   - Э-э-э... - Сэм задумчиво почесал макушку. - А ты не подумал, что как-то уже не получится?

   - На это был его расчет, - кивнул Фауст. - Согласие твое лишь укрепит возможность все сведения уж точно получить.

   - Какой-то он у тебя нелогичный, - Ватанабэ пожевал губы. - Мне он даже нравится. Забавный такой.

   - Так ты согласен сделку заключить?

   - Согласен, а чего? - Сэм антисанитарно и опасно выплюнул сигарету на ковер и положил руки на подлокотники кресла. - В чем подвох?

   - Он хочет уточнить, на что способен ты. Не зря меня сюда отправил.

   - Ага.

   Толстяк медленно и ненавязчиво подобрал ноги, крепко упершись ими в пол. Фауст неторопливо убрал одну руку с набалдашника своей трости и отодвинул полу плаща. Сэм постучал пальцами по подлокотнику и вдруг спросил, прервав их тягучие движения:

   - Один вопрос.

   - Какой?

   - Я же помню, какой ты был, когда мы разошлись своими дорожками, - Ватанабэ лениво поправил неуместные очки на носу. - В конце концов, мы выползли из соседних пробирок. Я знал, что ты работаешь на Лилит не ради денег.

   - Я в памяти твоей не сомневался, - лица Фауста не было видно, но голос зазвучал тяжелее. Итальянец вспомнил что-то, о чем вспоминать не очень хотел. - Как трикстер, я всего лишь шел к своим. Мотивы долги, ты их уже знаешь. Так в чем вопрос?

   - С каких пор ты служишь к этому новому хозяину? И почему?

   - Ты удивил меня, мой старый друг, - теперь по голосу было понятно, что мужчина улыбается. - Не ты ли объявился мне котом, что сам гуляет по себе? И сам хозяина решает выбрать? Я просто вспомнил о тебе, когда решенье принималось сердцем. Ему служу я лишь потому, что он мне может больше дать, чем Лилит.

   - Но ведь не денег.

   - Ну, конечно, нет. Я не могу сказать, нет слов, чтоб описать причины. Но Лилит... Понимаешь, Сэм, когда я видел их, стоящих рядом, друг против друга... Она сильна, прекрасна и упряма. За это стал ее рабом и я, и многие другие. Но он... в нем нет ни красоты, ни силы, ни упорства. В нем есть кривое отражение всего. Он как чудовищное зеркало порока, в который окунулись мы. Но в форму облачен он человечью и прекрасен ею. Он словно ангел. Или демон, может. Но он - возмездие.

   Возникла короткая пауза, когда слова Фауста стихли, оставив в комнате лишь тиканье часов, едва не снесенных со стола трупом начальника охраны. В эту тишину ворвался недовольный голос Сэма:

   - Так, ладно, снимаю вопрос. Я вообще ни черта не понял из твоей тарабарщины. Говори, твою мать, по-английски, или уже начнем!

   - Как скажешь, - тихо произнес итальянец, и трость его взмыла в воздух.