Не бывает случайных мгновений…

Опять беда! Цунами с нами
Творит что хочет: давний счёт
Предъявлен нам. Колоколами
И страхом Божьим в Божьем храме
Заголосит и вознесёт
Молитву струсившая совесть…

И кто-то – на последний поезд,
И стыден страх, и страшен стыд,
И ясно – мир тобою сыт:
Душа Земли уже не в силах
Прощать, потворствовать,
Терпеть…

И нам никак не поумнеть!

Бомжует в подворотнях стылых
Последний домовой,
И несть
Конца алчбе, стяжбе…

И строфы
Стихов твоих – незнамо где,

(На адской той сковороде!)

Скворчат,
Вживаясь в катастрофу

И приспособившись к беде…

* * *

Сегодня пожелтели листья.
Не все, конечно. И слегка.
Какая, в общем, чепуха
Держаться лета!
Закулисье
Природой выстраданных сцен,
Где неизбежен ряд замен
Актёров, фабул, персонажей.
Раскрылось: вот она, пора
Холодных слёз – и боль, и траур
Ещё златых твоих хором!..

И нам
Не разойтись добром…

И старый дурень топинамбур
Вблизи осеннего костра –
Крылами жёлтого пера,
Уже в дыму, в золе и саже,
Взмахнёт,
Взлетит в любовном раже…

И упадёт в углу двора.

* * *

Внезапный снег –
С лицом, как белый страх,
Он лёг внизу, оберегая схроны
Прогретых мхов, травы, ещё зеленой,
Вдоль трасс, где медитируют вороны,
Нахохлившись на чёрных проводах.

Внезапный снег,
Он нас застал врасплох,
Чтоб научить любви –
Последней, должной,
Той, что вернуть душе твоей безбожной
Успеет смысл, и речь свою, и слог.

Последней той,
Когда, сошед с креста,
Ты сознаёшь, что дальше – пустота.

* * *

О, все эти скрипучие арпеджио
И прочие рапсодии сверчков!
Умыкались,
Помалкивают сдержанно,
И всё счастливей,
Редкостней и реже нам
Являет лик
Осенняя любовь.

Она простит нам хвори и усталости,
Её пора – предзимняя страда.
Уходит осень, а она осталась и,
Похоже, остаётся навсегда:

Ждёт холодов,
Не очень-то печалится
Насчёт прогнозов, что не с той ноги…

И горестно смолчит –
И не отчается,
Что память всё не к тем причалам чалится
И сны твои – не слишком высоки…

* * *