Называется Жизнь (социологический роман)-Вторая Часть Дилогии

— Остановись, Инга, — прервала Рита. — Не мучайся. Я все знаю. И самое главное для меня то, что ты сама первая заговорила со мной об этом. Значит, я в тебе не ошиблась. В конце концов, я тебе никто. Мы прожили всю жизнь, ничего не зная друг о друге, и ты могла на меня плюнуть и забыть обо мне. Но ты поступила по-другому, показав, что я что-то для тебя значу, нет, не я, что у тебя есть нравственные принципы, через которые ты не переступаешь. И это самое главное. Я все знаю. Я знаю своего племянника. Я видела с первого вечера, что он в тебя влюбился. Нет, вернее, еще раньше, когда он мне рассказывал о вашей встрече на пикнике. Но я полагала вначале, что это влюбленность чисто человеческая. Ему свойственно влюбляться в красивых, интересных людей. Но оказалось, что это другое. Грегори мне звонит каждый день. Я для него стала частицей тебя. Он по-настоящему влюбился. Я это знаю. Не мне судить тебя и его. Моя сестра — его мама — пока ничего не знает. Но такого с ним не было. Он прилетал специально на прошлой неделе. Потому я не звонила. Он плачет, он сходит с ума. Он хочет на тебе жениться. Когда-то я ему рассказала о том, что у тебя случилось с мужем. Потому он считает, что может тебя уговорить оформить развод и выйти за него замуж. Я ему сказала, что не хочу в этом участвовать. Но и осуждать тебя или его я не вправе. Я понимаю, что тут все могло произойти без провокации с твоей стороны. У меня был в жизни подобный случай. Ну, не совсем, потому что масштаб личности у того юнца был совсем не такой, как у Грегори. Грегори сложившийся человек, он четко знает, что хочет от жизни. Ну, конечно, он сейчас немного потерял рассудок. Но это же счастье, когда человек так влюбляется. Мне даже казалось, что он так пресыщен вниманием прекрасного пола, что уже и не способен на такое сильное чувство. Поэтому тут никто не вправе и не в силах вмешиваться. Ну а что делать мне? Я не могу из-за этого отвернуться от тебя или от него. Вы встретились без меня, и Грегори такой, что, если б не у меня, он бы нашел способ тебя найти и встретиться… Я не могу дать совет ни тебе, ни ему. Но я его понимаю, таких, как ты, женщин не так часто встретишь. Но все! Мы поговорили об этом, и все. Дальше меня все это не касается. Я и Грегори сказала. Ты мужик, действуй, добейся, делай что хочешь и что можешь. И то же я скажу тебе: люби его не люби, переезжай к нему не переезжай. Это ваше личное дело. Единственное, что для меня будет очень трудным, это если мы соберемся втроем до тех пор, пока это не станет достоянием моей сестры. Я не знаю, как она это воспримет. Но если отрицательно, в ней будет сидеть ко мне упрек. В остальном все остается, как было. И я всегда буду тебе рада. Я понимаю, что тебе было не до книги. Но если ты решила не участвовать, все равно материалы пока придержи. Когда встретимся, передашь из рук в руки. Как говорят американцы: "донт вори, би хэппи".

Разговор, с одной стороны, снял "камень с души", с другой, отяжелил душу рассказом Риты о признании ей Грегори. Значит, это настолько глубоко. И что будет дальше. Он совсем потерял голову. Прилетает постоянно с предупреждением и без него и просит встреч. В этой связи ей уже виделось что-то роковое. С одной стороны, он был ее стимулом, ее каким-то внутренним ликованием от того, что ее так самозабвенно любит молодой мужчина, да еще такой! С другой — он был ее страданием из-за ощущения греховности и бесперспективности этой связи. Каждый день она боялась его звонка и в то же время ждала.

Он грозился приехать, пытался уговорить приехать к нему или поехать куда-то с ним в День Благодарения. Она уже чуть было не дала согласие. Но тут Саша. Он позвонил из университета и сказал, что приглашает ее на ужин в ресторан. Причем именно тот, который любят посещать его коллеги.

Когда они сели за столик в отдаленный угол уютного ресторана, он начал диалог, к которому Инга совершенно не была готова:

— Инга, — сказал он. — Я высоко ценю твое мудрое поведение. Но мы должны расставить все точки над i. Я не скрываю от тебя своего увлечения Светланой. Я не знаю, к чему приведут наши с ней отношения, но мне кажется, что я люблю ее. Я и сам не разобрался.

Еще полгода назад эти слова для нее были бы подобны ножу по сердцу. Но сейчас ее сердце, как панцирем, как щитом, было защищено любовью Грегори, и потому она спокойно, по-деловому выслушала мужа и так же спокойно спросила, что Сашу явно уязвило:

— А она тебя любит?

Саша посмотрел удивленно в глаза жене, минуту помолчал, словно его этот вопрос застал врасплох. Внутреннее напряжение обнажилось выступившими жилками у виска.

— Не знаю, — ответил он искренне. — Мне кажется, что да.

— А ее муж знает?