Наживка для вермахта

– Когда я его видел, был живой, – сообщил Метелица.

– Вот и отлично. Нечего тут стоять, командуй своим орлам отступать. А то фрицы сейчас жахнут из пулеметов и минометов, всякое здоровье здесь потеряем.

Метелица скомандовал бойцам роты отступать, и все бегом направились прочь от хутора. Разведка боем была успешно закончена. А допросить пленного можно было и позже, уже в штабе фронта.

Глава 20

Допрос майора Вюрста закончился уже под утро. Господин майор сначала отнекивался, не хотел отвечать. Но потом все же разговорился и сообщил, что является командиром пехотного полка. И что его полк прибыл на хутор Советский только вечером, для усиления тамошнего гарнизона. Вместе с ним прибыли и другие силы: танковая рота, подразделение минометчиков и две батареи гаубиц. В основном эти силы разместились на южной и юго-восточной окраинах хутора, откуда ожидалось наступление советских войск. И что вообще это внезапное наступление русских стало для немцев полной неожиданностью.

Теперь, получив полную картину обороны хутора Советский, командование фронта могло начать наступление на этот последний узел немецкой обороны. Наступать решили со всех сторон сразу, чтобы не дать немцам возможности перебрасывать силы с одного участка на другой. Кроме того, надо было выделить резерв – и значительный резерв, – чтобы выдвинуть его на восток, ближе к Сталинграду. Ведь ясно было, что Паулюс и его подчиненные не будут спокойно смотреть, как их армию берут в кольцо. Они попытаются деблокировать свои войска. И на этот случай надо было выдвинуть войска к востоку от хутора.

На рассвете наступление началось. Полковник Уколов разрешил Шубину остаться в штабной палатке и лечь спать.

– Ты и так сделал за ночь все, что положено, и даже больше, – сказал начальник фронтовой разведки. – Никто ведь не думал, что ты сумеешь захватить языка, да еще майора. Ты снабдил руководство фронта исчерпывающей информацией о противнике. Чего тебе еще?

– Но как же так, Иван Трофимович? – возразил Шубин. – Ведь решающий момент приближается – наш фронт вот-вот соединится с Юго-Западным, и немцы окажутся в кольце. Неужели я не буду участвовать в этом историческом событии? Никогда себе такого не прощу. Да и бойцы батальона тоже не согласны отдыхать, они тоже рвутся в бой.

– Ну, в бой так в бой, – решил полковник Уколов. – Тогда действуйте в том же составе. Где ты хочешь наступать – на том же участке, где и ночью?

– Да, товарищ полковник, я считаю, что там самое правильное место для взлома немецкой обороны, – сказал Шубин. – Так что мы только гранат побольше возьмем, диски новые, а танкисты пополнят свои запасы – и мы готовы идти в бой.

Отдельный разведывательный батальон под командованием Шубина принял участие в общем наступлении лишь с небольшим опозданием, поскольку пополнял боезапас. В начале десятого часа пять танков батальона двинулись в наступление, за танками шла пехота. Поскольку «шубинцы» наступали на том же участке, где уже вели бой ночью, они не опасались немецких мин – солдаты знали, что мин здесь нет. И это сильно облегчало ведение боевых действий.

Правда, в течение нескольких предрассветных часов немцы успели укрепить этот участок обороны; они не теряли времени даром. Едва танки двинулись вперед, как наткнулись на кинжальный огонь вражеских противотанковых орудий. Один танк был подбит, экипажу пришлось срочно его покинуть. Остальные танки вступили в артиллерийскую дуэль с немецкими артиллеристами.

Пехотинцам тоже пришлось столкнуться с упорным сопротивлением врага. Теперь на этом участке вели огонь не три, а шесть пулеметов, и солдат стало вдвое больше. Огонь был плотный, зачастую смертельный. В общем, то, что ночью выглядело как лихой быстрый рейд с минимальными потерями, теперь превратилось в тяжелый военный труд. Тем не менее солдаты батальона метр за метром продвигались вперед.

Когда до немецких окопов осталось метров двадцать, не больше, Шубин передал по цепи команду «Приготовить гранаты». Затем он связался по рации с командиром танкистов лейтенантом Кожемякиным и попросил того обеспечить пехоте огневую поддержку.

– Я понимаю, что немецкие сорокапятки не дают вам поутюжить их траншеи, – кричал Шубин в микрофон. – Но вы хоть огнем нас поддержите!

– Поддержим, не бойся! – услышал он ответ лейтенанта. – И огнем поддержим, и гусеницами!

И на глазах у Шубина четыре танка роты, пренебрегая опасностью, рванулись вперед, прямо на немецкие пушки. Одновременно они вели огонь по пулеметным гнездам, по вражеской пехоте. Это давало нашим солдатам возможность преодолеть последние метры перед траншеями врага.

– Вперед! – крикнул Шубин. – Гранатами их, гранатами!

И, подавая пример бойцам, сам первый поднялся в атаку. Сделав два шага, он метнул гранату во вражеский окоп, ближе к пулемету. При этом он продолжал бежать – ведь осколки гранаты не могли улететь выше бруствера окопа, они ему не угрожали. Слева и справа от него бойцы делали то же самое: кидали гранаты, продолжая бежать к вражеской траншее.