Наживка для вермахта

Солдаты открыли огонь по вражеской пехоте, вынуждая ее отступить еще дальше. Между тем на поле развернулось маленькое танковое сражение. «Панцер», конечно, крепкая машина с надежной лобовой броней. Но наши танки были маневренней. И после пятнадцати минут танковой дуэли немцы понесли первую потерю – одна из их машин задымила, башню у нее заклинило. Экипаж попробовал покинуть танк, но бойцы Шубина расстреляли его. Прошло еще четверть часа, и немцы, потеряв еще одну машину, развернулись и на максимальной скорости покатили назад, к Сталинграду. Опережая танки, удирали два грузовика. Оставшиеся в живых пехотинцы вскочили на танки или побежали своим ходом.

Наши танкисты не стали преследовать противника. Передний танк подъехал к застывшим машинам, за которыми укрывались разведчики. Из него высунулся какой-то человек – по всей видимости, командир – и крикнул:

– Кто здесь капитан Шубин?

– Я буду Шубин, – откликнулся разведчик.

– У вас живые еще остались, герой?

– Конечно, остались, – ответил Глеб. – Что нам сделается?

– Тогда садитесь на броню и покатили назад. Генерал сказал, чтобы мы ни минуты лишней здесь не теряли. Велел забрать вас – и сразу назад, догонять наши части.

Бойцов Шубина не пришлось долго упрашивать. Они отыскали всех своих раненых, в первую очередь погрузили их на танки, уселись сами, кто как мог, – и маленькая колонна поехала на северо-восток.

Глава 18

Основные силы наступающего Сталинградского фронта они догнали уже ночью. Колонны техники и пехоты остановились у крохотной речки – одной из тех безымянных речек, которые питали Сарпинские озера. Бойцы устроили себе ночлег, кто где мог. В основном ложились возле техники, на которой передвигались, – танков, грузовиков. Для командования установили палатки, в которых можно было организовать работу штаба.

Танки, на которых прибыли во временный лагерь бойцы Шубина, остановились возле своих, то есть возле танковой части 4-й мехбригады. Шубин вначале пересчитал бойцов того взвода, с которым ехал, с которым участвовал в сражении с танками немцев. Выяснилось, что из 32 человек, выехавших в разведку, назад вернулись живыми и здоровыми только 14, считая самого Шубина. Восемь человек были ранены, среди них и командир взвода лейтенант Трубников. Десять человек остались там, на поле боя.

Проведя эти подсчеты и позаботившись о раненых, Глеб отправился искать два других взвода своей роты. Впрочем, долго искать их не пришлось – они находились неподалеку. Взвод Анатолия Козицы, шедший вместе со всей армией, естественно, не понес никаких потерь. А вот третий взвод, который двигался к югу от основных сил, также столкнулся с неприятелем. Но противниками были не немцы, а венгры. В том бою участвовали лишь три танка противника, соотношение сил было почти равным, и потому взвод понес сравнительно небольшие потери.

Получив все эти данные, Шубин принял решение расформировать второй взвод, потерявший большую часть личного состава и к тому же лишившийся командира, и распределить его бойцов по двум другим взводам. Он проследил, чтобы все его бойцы получили пищу, пополнили боеприпасы (он и сам положил в подсумок две гранаты и зарядил запасной диск автомата патронами). Проделав все эти действия, Шубин уже собрался лечь спать возле танка, на котором прибыл в лагерь, как к нему подошел незнакомый сержант.

– Вы капитан Шубин? – спросил он.

И, получив утвердительный ответ, сказал:

– Вас вызывают в штаб фронта. Пойдемте, я провожу.

Тут Глеб вспомнил, что его сегодня несколько раз бросало на землю взрывной волной, один раз по щеке чиркнула пуля, что он весь измазан в земле, штаны у него порваны в двух местах… Неудобно было в таком виде представать перед командующим фронтом и другими офицерами, но что делать? Шубин пригладил ладонями телогрейку, смахнул с нее прилипшую грязь и пошел вслед за сержантом.

Штаб фронта располагался на окраине лагеря, в большой палатке. Капитан отметил, что на этот раз палатку и стоявшие рядом орудия не стали накрывать маскировочной сеткой. Это было и понятно: войска не собирались здесь оставаться, утром они должны были отправиться дальше. А видеть в темноте немецкие летчики пока не научились.

Когда они подошли к палатке, вестовой сначала зашел в нее, переговорил с дежурным адъютантом, затем откинул полог и предложил Шубину войти. Разведчик ступил в палатку и увидел знакомую картину: посреди палатки стоял разборный стол, на котором была разложена большая карта местности. Вокруг стола стояли несколько человек: начальник фронтовой разведки полковник Уколов, начальник штаба фронта полковник Цымбалюк, командир 5-й дивизии генерал Пушкарев, командир 4-й мехбригады генерал Вольский и сам командующий фронтом генерал Андрей Еременко.

– Ага, вот и он! – воскликнул Еременко, когда Глеб вошел в палатку. – Говорят, Шубин, ты сегодня три немецких танка уничтожил?