Назад в СССР 3

Друзья! У "Курсанта 1" - 5 тыщ лайков, у "Курсанта 2" - 3,5 тысячи. А у третьего тома чуть больше тысячи. Сыпаните третьему тому сердечек, чтобы не обижался)))))))))))))

Глава 13

Ожегова накинула приталенное пальто. В нем она казалась еще более стройной и подтянутой. Пальтишко явно не советского кроя, невесомое, и цвет мятный. На такое в НИИ МВД не заработаешь. Или муж у нее при должности неплохой, или родители “настоящие московские интеллигенты”.

Хотя насчет мужа я сомневаюсь. Кольца на пальце нет, следа от него тоже, по командировкам длительным мотается. Какой муж такое потерпит?

— Нам сюда, Светлана Валерьевна, — я легонько взял ее под локоток и по-джентельменски потянул в сторону парковки.

Парковка — это, конечно, громко сказано. Так, закатанная в асфальт обочина. Машин в собственности пока у граждан немного. Улицы свободны, дышится легко и проблем никогда с парковкой нет. А после дождя, так вообще природой и озоном пахнет. Будто не город это вовсе.

Психологиня деликатно убрала мою руку, но подчинилась — сразу повернула в сторону, куда я ее потянул.

— Давай на ты, — неожиданно предложила она.

Опа… А она, оказывается, свой человек. Я, признаться, думал, что кроме бихевиоризма, гештальтизма и прочего фрейдизма ее ничего не интересует. Эдакая девушка-энциклопедия, а в прошлом зубрилка-краснодипломница.

— Как скажешь, Светлана Валерьевна, я только за.

— Называй меня Светой, — сверкнула она жемчужинками зубов, на бледном лице такая улыбка смотрелась особенно утонченно.

Ну точно из дворянского рода, который почему-то забыли репрессировать в свое время. И эти каштановые барашки и кольца на затылке… Волосы длинные, а прибирает их как барышня из прошлого века.

— Тогда и ты называй меня Андрей, — одобрительно кивнул я.

— Я так и называла, — улыбнулась Света. — Это твоя машина?

— Поедем мы на ней, но я не говорил, что машина принадлежит мне. Это авто моего друга.

— Хороший у тебя друг, — она чуть оттопырила тонкие губки, а изящные брови встали домиком.

В этот раз я промолчал. Не стоит распространяться про такого “друга”.

***

Галина Павловна Зинченко работала в Новоульяновском драматическом театре, и не кем-нибудь, а самой настоящей актрисой.

От Женьки я узнал, его мать устроилась туда относительно недавно, пару лет назад всего. До этого числилась на полставки в какой-то конторе, подведомственной горкому (чтобы не светиться как тунеядка). Но фактически на прошлую работу не ходила. А теперь приходилось каждый день это делать. Но она не жалела. Сама изъявила желание выйти трудиться по профессии, на которую выучилась еще в юности, но до этого так и не работала.

Устроиться в театр без актерского опыта для нее оказалось нетрудно. Ее взяли даже без проб, чему она очень радовалась. В глубине души понимала, что решающую роль сыграла ее фамилия и положение тогда вполне настоящего, а теперь почти бывшего мужа, но гнала от себя эту навязчивую и не очень приятную мысль.

Теперь в кругу знакомых она с гордостью могла заявлять, что является актрисой лучшего в Новоульяновске драматического театра. Правда, драматический театр в городе был один, и лучшим он был по умолчанию. Был еще детский театр “Сказка” и непрофессиональный студенческий театр на общественных началах — “Рампа”.

Талантом Галина Павловна не блистала, но режиссеру театра по понятным причинам приходилось иногда ставить ее на главные роли.

Старое, еще дореволюционной постройки здание театра располагалось в сердце города, недалеко от здания исполкома и гостиницы “Октябрь”.

Я подкатил к самому крыльцу с огромными колоннами и пафосной лепниной.

Кроме нашей машины здесь стоял неказистый “Москвич” и новенькая копейка. Не густо с автотранспортом у работников провинциального театра. В отличие от них, в столице популярные актеры живут довольно неплохо.

Впрочем, раньше советская власть особо их не баловала. Ходила даже байка, как однажды известная советская театральная актриса Александра Яблочкина, которая играла еще при царском режиме, при вручении ей грамоты “За добросовестный, многолетний труд и в ознаменование 40-летия Октябрьской революции”, произнесла свою коронную колкую фразу: “Спасибо Вам большое за награду, ведь при царском режиме нас унижали подачками: то денег дадут, то имение или лошадь подарят. Я ведь всё промотала! А грамота — на всю жизнь!”

Широкое крыльцо непривычно пустое. Пока нет зрителей, театр будто дремлет, но внутри него кипит невидимая жизнь. Репетиции, работа с реквизитом, светом и звуковым сопровождением, дележка ролей и прочие интриги, в том числе любовные.

Мы вошли в холл театра. Он поражал величием. Настенные светильники в виде канделябров из бронзы, уже потемневшие от времени, отбрасывали приглушенный, казалось, пронизанный миррой свет. Будто в храм попали. Это и есть храм, только не религиозный, а обитель искусства.