Назад в СССР 3

— Хорошо, — кивнул я. — Спасибо.

— Это тебе спасибо, что взялся с таким рвением за Зинку мою мстить. Скучаешь хоть по ней?

— Работа у меня такая, убийцам мстить.

— Ага, рассказывай. Ты же слесарь официально, вроде как. Но на жопе не сидишь, — улыбнулся Гоша. — Уже с прокурорскими корками бегаешь и “Волгу” вот отжал. Молодец. Если ментовка надоест, давай ко мне. Таких дел наворотим… Только, конечно, когда ублюдка этого изловишь.

— Нет уж. Мне еще в школу милиции поступать.

— Далась тебе она, — поморщился Гоша. — Зачем тебе все это?

— Мечта детства, — пожал я плечами, а про себя подумал: скорее, не мечта детства, а бзик моей зрелости. Хочется во что бы то ни стало пройти весь путь заново, исправить все и прожить жизнь так, чтобы и семья была, и друзья… Которые бы меня не убивали. И сына хочу. А лучше двух. Но не сейчас, конечно… Хотя почему бы и нет?

***

— Разрешите? — я наконец дошел до кабинета №8 и, постучав, приоткрыл дверь.

— Входи, Петров, — кивнул Горохов, пуская, как всегда, паровозные клубы дыма возле распахнутого окна.

Я вошел и поежился. Выстудил он кабинет. Не май месяц. Как еще психологиня не примерзла. Я украдкой бросил на нее взгляд. Она сидела за боковым столом у стены, зарывшись в какие-то бумажки.

— Никита Егорович, тут мне сорока на хвосте принесла, что Галина Павловна Зинченко, супруга нашего подозреваемого, видела его любовницу. Причем близко видела, как мы сейчас с вами стоим. Даже теснее. Вроде как, драку с ней даже затеяла.

— Во как? — Горохов торопливо затушил “Мальборо”, дорогие и редкие сигареты, рубль за пачку сейчас примерно. — А ну-ка поподробнее давай. Мы же ее опрашивали. Сказала, что ничего не знает о похождениях мужа. Дескать, не было у него никого, кроме жены законной.

— Сын ее мне кое-что поведал. Мы с ним одноклассники. Я думаю, надо переопросить Галину Павловну. Теперь она покрывать муженька, возможно, не будет.

— Это почему? — прищурился Горохов.

— На развод она подала и из квартиры съехала.

— Это уже интересно, — Горохов достал еще одну сигарету. — Будешь?

— Бросил.

Следователь удивленно вскинул на меня бровь, но ничего по этому поводу не сказал и закурил вторую:

— Куда съехала?

— Этого я не сумел разузнать. Женька сам не в курсе, куда мать подевалась, но зато мы знаем, где она трудится.

— Отлично! Хорошая работа, Петров. Или как тебя здесь называют? Курсант. Кстати, а почему Курсант?

— Да я в школу милиции хотел поступать, но не срослось…

— Экзамены завалил? Бывает.

— Нет, ранение помешало.

— Ранение? — Горохов снова вскинул бровь, чуть поразмышлял, а потом сказал. — Ах, да, вспомнил. Я же личное дело твое читал. Там история с валютчиками была. Тебе даже вроде грамоту там дали какую-то, насколько я помню.

— Ага, — иронично кивнул я. — Благодарность… Только у меня просьба будет. Разрешите, я сам опрошу супругу Зинченко.

— Это почему? У нас есть для этого дела специальные люди. Сделают все в лучшем виде.

— Просто однажды ее уже пытались разговорить, и ничего не вышло. А я как одноклассник сына с ней поговорю. Не только как представитель власти. И потом, я Женьке обещал, что никто из милиции к его матери больше приставать не будет.

— А ты справишься?

— А что тут хитрого? Где, когда, с кем, зачем и почему? Вот главные вопросы. Плюс описание внешности, покажу фотографию убитой Соболевой. Может, она в ней сразу и узнает ту, которой космы дергала.

— Все правильно, — Горохов задумчиво поскреб затылок. — А ты точно школу милиции не закончил?

— В этой жизни – точно…

— А в другой? — хитро прищурился следователь.

— А другой у меня не было, — сразу нашелся я. — Это у буддистов реинкарнация. Хорошо им.

— Ну, ладно, — выдохнул мне в лицо сигаретный дым Горохов. — Только тогда и у меня будет просьба. Обязательная к исполнению. Светлана Валерьевна, — кивнул он на психологиню, — с тобой поедет.

— Зачем? — опешил я.

— Если что-то застопорится, она поможет. В плане опроса женщины, сам понимаешь, что она лучше поладит. Тем более, психолог. Я вот пожалел, что тогда супругу Зинченко без нее опрашивал, а теперь такой ошибки не хочу допустить.

Ожегова, услышав, что речь идет о ней, наконец оторвалась от бумаг. Подняла голову и одарила нас улыбкой. Строгое лицо вмиг превратилось в прекрасное и лучезарное. Я даже невольно загляделся на утонченные черты.

— Вижу, вы сработаетесь, — хитро хмыкнул Горохов. — После обеда приходи. Машина только тогда освободится. Дам вам водителя. Куда ехать-то надо? Где Галина Павловна работает, говоришь?

— Да можно и не ждать обеда, — пожал я плечами. — У меня есть на чем съездить. Если вы не против, прямо сейчас отправимся.

— На чем, — снова хмыкнул Горохов, — на велосипеде? Извини, конечно, Петров, но Светлана Валерьевна человек из интеллигентной московской семьи. И к вашему провинциальному транспорту не привычна.

— Да нет. На “Волге”. Белой, как у Зинченко.

Горохов уже вскинул на меня обе брови.