Назад в СССР-2

При этом пытался сообразить, где вообще нахожусь. Судя по всему, какой-то очередной рыбацкий домик, только большой. Даже, наверное, не домик, а сарай. Здесь явно сушили рыбу. Или хранили. Или солили. Черт его знает, не силен в этой теме. Просто запах характерный, сети какие-то висят в углу. Бочки стоят неподалёку. Пол земляной, настила нет.

В стороне, в углу лежал еще кто-то. Судя по всему, рассвет еще не наступил, но был уже близко. Свет давала только стоявшая на одной из бочек «керосинка».

Я приподнял голову, насколько это возможно, и наконец, увидел второго участника драмы. Сказать, что его присутствие меня удивило, это не сказать ничего.

– Ты?! – Спросил я, бестолково пялясь на старшего лейтенанта Лиходеева Ивана Ивановича.

И кстати… Он уже не выглядел тем лохом, которого я наблюдал в первый день. Да и с возрастом произошли какие-то метаморфозы. Когда Сирота изучал наши документы, он сказал вслух, что старлею двадцать один. Но сейчас я бы дал ему чуть больше. Физиономия Лиходеева выглядела на двадцать пять, не меньше. Хотя, у него такая внешность… Как говорят, маленькая собака, всегда щенок. Вот тот самый случай. Характерный типаж. Всегда кажется пацаном.

– Ну и зачем ты это сделала? – Сухо поинтересовался старлей у Маруси. – Теперь он видел мое лицо.

– Как зачем? – Она продолжала изучать меня с улыбкой. – Сократим время. Спрошу, куда он прибрал чемодан. Раз уж капитан пришел в себя. Не придется тратить время на поиски. Где чемодан, товарищ Волков? У старой Миры? Там?

– Отвечу. – Я не стал изображать удивление, мол, какой чемодан? О чем речь? Вполне очевидно, все происходящее крепко связано с деньгами и шкатулкой. – А ты сначала просвети, что за хрень происходит? Ягодка… Надо же… Предполагал, конечно, что где-то рядом крутится какой-то тип, но вот на него точно подумать не мог.

Я кивнул головой в сторону Лиходеева. Честно говоря, реально был удивлен. Когда прикидывал, кем может оказаться таинственный любовник Батиной жены, даже Сироту рассматривал. Честное слово. А что? В жизни бывает всякое. По крайней мере, на роль злодея чисто внешне он подходит гораздо больше Ваньки.

– Хм… – Маруся перевела взгляд на старлея. Он, этот взгляд, стал немного растерянным. – Похоже, ты был прав. Капитан какой-то странный.

Последние фразы брюнетки предназначались Ивану Ивановичу, который, есть подозрение, не является Иваном ни разу. Маруся имела в виду, наверное, мое состояние. Видимо, в ее понимании я должен знать гораздо больше, чем знаю.

– Все мы немного странные. – Дамочка говорила не со мной, но я решил, что меня эта тема тоже касается. – Ну и что происходит?

– Тю-ю-ю… Ото и я не могу не як взять в толк… Шо происходит…

Когда в полутемном сарае прозвучало это ранее ненавистное мне «Тю-ю-ю» я чуть не подпрыгнул на месте от радости. По крайней мере, опыт предыдущих дней показывает, если появился Миша Гольдман, а это, конечно же был он, что-то наверняка изменится. И скорее всего, в лучшую сторону.

Скажем прямо, Маруся и Лиходеев Мишу явно не ждали. Дамочка резко вскочила на ноги, а старлей в одну секунду повернулся ко входу и выхватил пистолет из… Я снова завозился и прищурился, пытаясь понять, откуда он его выхватил. Чёрт, как же неудобно быть участником событий в положении лежа. Но потом решил, какая разница. Гораздо важнее, что из всех присутствующих оружие есть только у Лиходеева. Мишины руки были пусты. Нет, если все обойдётся, я категорически потребую у Сироты что-нибудь стреляющее.

Гольдман стоял у входа в сарай, опираясь плечом о дверной косяк. Двери, кстати, не было. Вдалеке слышался звук волн, набегающих на песок. Ну точно, мы где-то на берегу моря.

Самое интересное, Миша вообще не был взволнован. Вид пистолета в руках Лиходеева его скорее веселил, чем огорчал. Гольдман стоял в расслабленной позе и щелкал семечки. Очень надеюсь, те самые, идейные. Хотелось бы, чтоб Мишу вдохновила какая-нибудь идея. Например, идея по моему спасению. Не знаю, жив ли, на самом деле, Батя. Я так понял, вторым телом, валяющимся в дальнем, темном углу, был он. Но вот я пока что целый, невредимый. И мне очень бы хотелось, чтоб данный факт остался неизменным.