Назад дороги нет

— Ага, хороший мастер. Главное, парень надёжный, потому что немой.

А я рассматриваю надпись на лбу придурка Борисова: "Этот человек торгует наркотиками и убивает ваших детей!" и усмехаюсь, представив, каково им будет с этим жить. Но, собственно, не очень-то и интересно.

Карл тем временем обходит грузовик и отдаёт последние распоряжения своим ребятам. Те кивают, громко ржут, и через пару мгновений дверцы хлопают, закрываясь. Пара минут, и мы остаёмся втроём на заплёванном асфальте.

— Поехали в "Магнолию", ребята, — предлагает Карл. — Мы неплохо потрудились, пора бы и отдохнуть.

— Куда их повезли? — спрашивает Роджер, когда внедорожник несёт нас к "Магнолии".

— Подальше отсюда, — отвечает Карл, приглаживая волосы. — Кинут на обочине голожопыми, без денег и документов, пусть попрыгают.

— Милосерднее было бы грохнуть, — смеётся Роджер.

— Милосердие? Какое-то незнакомое слово, — усмехается Карл. — Впрочем, его ещё заслужить нужно.

Прикрываю глаза и думаю о том, что вот сейчас мне очень хочется напиться. И увидеть Асю. Последнее, наверное, даже больше, но в таком состоянии ей нельзя меня видеть. А ещё размышляю о том, что Карл в очередной раз спас. Меня — от кровопролития, которое почти готов был совершить; мой клуб — от Борисова и позора.

Чёрный ангел всегда прилетает, чтобы вытащить за шкирку из адской бездны.

23. Ася

— Пока тебя в городе не было, твой супружник каждый день ко мне приходил, — неожиданно заявляет Поля, бросая на меня быстрый взгляд. — Достал, честно признаюсь. И совести же хватает на глаза мне показываться.

В сердцах бросаю нож, которым до этого нарезала мясо, и он с глухим стуком ударяется о деревянную столешницу и пару раз подпрыгивает, пока не падает на пол. Чертыхаюсь в голос, а Полина перекрывает воду, оставляет в раковине горку недочищенного картофеля и, повернувшись ко мне, медленно вытирает руки светло-голубым полотенцем.

— Ася, я считаю, вам нужно поговорить. Как взрослым людям. Всё выяснить уж раз и навсегда, и разойтись спокойно.

Интонационно выделяет каждую фразу, и я знаю, что она права, но Саша до такой степени разочаровал меня, что на физическом уровне вызывает отвращение. Кажется, будто всё, что было между нами — случилось с кем-то другим, не со мной. С какой-то другой Асей, беспросветной наивной дурочкой.

— Ты так говоришь, будто бы я сама этого не понимаю, — отмахиваюсь, достаю из подставки чистый нож и принимаюсь с излишним усердием дальше нарезать кубиками мясо для рагу. — Но он хочет, чтобы всё было как раньше.

— А оно не будет? — хитро прищурившись, спрашивает Поля.

— Нет! — отрицательно машу головой, орудуя ножом, как заправский шеф повар.

— Но ты всегда его прощала.

— Ну и дура была.

Полина хохочет, и я невольно поддаюсь, заражаюсь и тоже начинаю смеяться.

— Наконец-то ты прозрела! Ура! Аллилуйя! Аминь! — восклицает Поля между приступами хохота, да ещё и на месте пританцовывает, дурёха. — Вообще, расставанию подруги с мужем не принято радоваться, но я вот такая — плохая, я не просто радуюсь, я счастлива!

Знала бы она, насколько я счастлива, в конце концов, выбросить этот осточертевший чемодан без ручки.

— Это в тебе обида говорит, — замечаю, а Поля фырчит, как рассерженная кошка. — Из-за того, что он разболтал твоему отцу о Брэйне.

— О, за это его убить мало, — мрачнеет Поля и прекращает танцевать, вцепившись в полотенце, точно в спасательный круг. — Твой Санёк мне чуть всю жизнь не поломал, но пусть. Я не держу на него зла, пускай на его совести остаётся.

— Добрая ты, Поля, — хмыкаю. — Но я всё равно схожу к твоему отцу и поговорю, чтобы он выкинул моего бывшего с работы.

— Отец тебя не послушает, но попробуй, конечно.

Молчим, а я размышляю, нужно ли мне это. Нужно ли уподобляться Саше и портить себе карму какими-то сплетнями и наговорами. Развестись бы по-тихому, разойтись в разные стороны жизненных дорог и больше никогда не пересекаться, потому что, если он не прекратит меня доставать, слеплю в полночь куклу Вуду и истыкаю его тщедушное тельце иголками, дождётся.

— Ладно, давай всё-таки с ужином закончим, — говорит Полина, прервав размышления. — Скоро Брэйн приедет, голодный же, как всегда.

Бросаю взгляд на полную кастрюлю очищенного картофеля и внушительное количество уже порезанного мяса и смеюсь.

— Я смотрю, мужик тебе прожорливый попался, — всё ещё смеясь, складываю мясо в большую миску. Фух, закончила, слава всем подряд.

— Мне не сложно, пусть ест.

В итоге, минут за десять заканчиваем подготовку ингредиентов, и Поля зажигает конфорку под большим чугунным котелком, куда наливает щедрую порцию растительного масла и через пару мгновений бросает порезанный полукольцами лук.

— А давай вина выпьем, — предлагает Полина, а я согласно киваю. Выпить сейчас — именно то, что мне необходимо, чтобы расслабиться и ни о чём не думать.