Назад дороги нет

Я сразу понял, что бармены в доле. Не мог утырок Борисов провернуть всё это сам, никак не мог, потому и отвечать им тоже всем вместе. Пока за барную стойку поставил одного из парней Карла — как-нибудь справится, зато Слон никуда не денется от меня, из моего кабинета не слиняет. В это же время его подчинённые уже съезжаются в клуб из разных концов города, думая, что едут на обычное собрание. Ну-ну.

— Проходи, — приглашаю и пропускаю Слона вперёд.

Чёрт, он работает у меня кучу лет, никаких косяков не замечено, даже при инвентаризации каждая капля алкоголя была учтена. Какого дьявола он полез во всё это? Мало платил ему? Вряд ли, своих сотрудников не имею привычки обижать. Острых ощущений захотелось? Вполне возможно, только не понимает ещё, дебила кусок, из какого места у него польётся этот чёртов адреналин.

— У меня там работа… люди…

— Тебя заменят, я распорядился.

— А, ну хорошо…

Он явно растерян, но я не тороплюсь заводить беседу по душам. В чём-то даже нравится чувствовать его замешательство, ощущать страх. Пусть поволнуется, авось быстрее расколется.

— Присаживайся, — говорю, указывая рукой на обтянутый кожей стул напротив моего стола. — Выпить хочешь?

Слон хлопает глазами, пытаясь переварить моё предложение — предложение человека, который никогда никому не разрешил пить на рабочем месте.

— Не хочешь, что ли? — удивляюсь весьма искренне, а Слон отрицательно машет темноволосой головой. — Очень странно.

Дёргает плечом, мол, ничего странного и он вообще весь из себя примерный сотрудник, надежда и опора коллектива, а я продолжаю, не обращая внимания на его ужимки:

— Ты не бойся, если что, “Склерозник” я тебе подмешивать не стану.

Нет, стоило, конечно, устроить весь этот цирк, чтобы посмотреть на его рожу, бледнеющую и краснеющую попеременно. Так тебе, сука.

Снова задумываюсь над тем, какого чёрта они всё это затеяли? Ради бабок, понятное дело, но кто был инициатором? Кто находил заказчиков на безвольных красивых девушек, которые ничего не вспомнят наутро и которых никто не ждёт дома до рассвета? Это, в сущности, ведь очень удобно — подсыпал симпатичной барышне “Склерозник” в коктейль и уводи, тёпленькую, куда душа пожелает. Никакого сопротивления, лишь тупая покорность и ни малейших последствий. Иллюстрация к оригинальной версии “Спящей красавицы”, мать их за все конечности.

Слон, бледный как полотно, пялится на меня широкими глазами, в которых плещется неверие. Что, собаки, не думали, что я прознаю? Твари, всё ведь для этого сделали, даже Волка по башке приложили для надёжности.

— Если, конечно, ты со мной им не поделишься, — продолжаю, усмехаясь. — У меня одна баба на примете есть — вообще не даёт, представляешь? — горестно вздыхаю и наливаю полный стакан коньяка. — Такая трагедия, а у меня яйца звенят и пухнут, так трахнуть её хочу. Поделись “Склерозником”, будь другом.

Слон икает, хлопая ресницами, а веко на левом глазу чуть подрагивает. Наверное, вникнуть пытается, шучу я или нет.

— Чего? Жаль для дорогого шефа пары таблеток? Обещаю, что никому не расскажу. Ты же знаешь, я своё слово держу.

— Я не… я не понимаю, что здесь вообще происходит!

Ещё выделывается, дерьма кучка.

Вдруг дверь кабинета распахивается с ноги, и на пороге объявляется Роджер. Лицо красное, будто бежал марафон, рыжие волосы связаны в небрежный хвост, и пара прядей свисает на лоб. Давно я его таким не видел.

— Всё хорошо? — интересуется, делая шаг в кабинет и захлопывая за собой дверь с таким звуком, словно Пизанская башня, наконец, устала бороться с гравитацией и рухнула к чертям собачьим. — Карл ещё не приехал?

— Всё замечательно. Нет, — отвечаю на оба вопроса одновременно, а Роджер кивает и подходит к бару с таким выражением, словно просто заехал лишь пропустить с другом по стаканчику. На Слона внимания не обращает, не вмешивается и я ему за это благодарен.

Достаёт бутылку коньяка, стакан и наливает себе ровно половину.

— Там мои ребята тоже приехали, позвать для усиления?

Его ребята — это Филин, Арчи и Брэйн — частые гости “Бразерса” и люди, способные выручить во многих ситуациях. Байк починить, пригнать редкую модель, написать чей-то портрет, набить татуировку, начистить харю? Без проблем, эти парни способны на всё, за что ни возьмутся. Я знаю их охренеть как долго, потому что когда-то давно эти лихачи только благодаря нам с Роджером не вляпались в полное дерьмо, а нашли своё место в жизни.

Роджер, кстати, до сих пор им за няньку, но он кайфует от осознания своей нужности, и хорошо, что в жизни моего искалеченного друга много людей, которым он дорог.

— Дышать нечем станет, — отмахиваюсь от предложения. — Пусть отдыхают, без демонстрации обойдёмся.

Роджер стремительно распахивает дверь и, высунув голову в коридор, орёт:

— Отбой, ребята! За баром следите, чтоб чего не вышло.

В ответ раздаётся гул голосов, звуки тяжёлых шагов и, в конце концов, воцаряется тишина. В моём кабинете хорошая звукоизоляция, а выход на задний двор совсем рядом, и Слон знает об этом. Потому и сглатывает, глядя на меня переполненными ужасом глазищами.