Навстречу звезде

– Фу! Как вы можете? Неужели вам не жаль всех этих чудесных животных? Вы же едите зародышей в яйцах, едите трупы братьев наших меньших. Какое мы право имеем называться разумными, пока убиваем животных и поедаем их плоть, носим на себе их шкуры? Мы должны одуматься и перейти на более подходящую нам пищу – растительную.

– Этот тезис, что растительная пища больше подходит человеку, чем животная, в корне ошибочен, как и тот, что уничтожать растения гуманней, чем животных.

– Это как?!

– Послушайте! Давайте по порядку. По-моему, вполне очевидно, что есть травоядные, есть плотоядные, а есть и всеядные, например, медведи. И я считаю, что травоядные животные в своём большинстве разительно отличаются от других. Посмотрите на них – они крупные, малоподвижные, раскосые. И это не соответствует человеку. Мы среднего размера, весьма подвижны, и наше зрение рассчитано непосредственно на охоту. Обратите внимание, у травоядного глаза устроены так, чтоб обеспечивать наибольший угол обзора – раскосые, а это в свою очередь нужно для того, чтоб вовремя увидеть хищника. У хищников глаза устроены, чтобы точно определять расстояние до цели. В качестве примера можно привести корову и льва. Анатомически мы предрасположены к всеядству. Даже клыки есть.

– Да-да. Выбрали примеры, удобные вам. А что насчёт гориллы? Глаза, как вы говорите, хищные.

– Я не уверен, что горилла откажется от мяса. К тому же более близкие к нам приматы, шимпанзе, весьма активно охотятся на более мелких обезьян и едят их. И я не навязываю вам свою точку зрения, я лишь пытаюсь объяснить, что ваша точка зрения не безальтернативна, и более того, во многом надумана.

– Я есть трупы животных никогда не стану! Это аморально!

– Так вот, давайте вернёмся ко второму нашему тезису: растения есть гуманнее, чем животных.

– Вот об этом ваш бред будет особенно интересно услышать, – сквозь зубы и сверкнув шоколадными глазами, бросила она.

Я ухмыльнулся и продолжил:

– Жизнь не имеет тех условных границ, коими мы её наделяем.

– Во-во. Я же говорю, бред.

– Дослушайте, пожалуйста, сначала, а потом решите. Так вот. Жизнь, она пронизывает всё. И растения такие же живые, как и животные.

– Тогда бы они назывались животными, а не растениями.

– Да подождите, дайте объяснить! Градации придуманы человеком, а не природой. Жизнь не имеет таких резких границ, как наша возможность её понимания. Растения также рождаются, живут и умирают, так же переопыляются, растут до своего полового созревания, цветут, стареют, увядают. Они также страдают от физических увечий, от болезней. Для них понятие времени несколько иное, нежели для нас. Человеческий век несоизмерим с веком большинства деревьев. У них больше времени, они потому в нашем понимании статичны, неизменны, мертвы, но это не так.

– Но… – хотела она что-то возразить, но я не останавливался, боясь потерять мысль.

– А, кроме того, с наслаждением поедая пучок зелени, не задумывались ли вы, сколько жило на нём различных мелких насекомых? Скольким созданиям, живым, как и мы с вами, эта зелень давала кров и пищу. Всё в нашем мире – пища для кого-то, все мы – чья-то еда.

– Ну всё! Хватит с меня! Извините. Но я вас высажу на первой же стоянке или автозаправке, пока вы мне весь мозг не высушили. Настроения у меня от встречи с вами не прибавилось. Могу даже сказать, что не рада, что взялась вас подбросить.

– Извините, я лишь сказал, что думал.

– Порой, умник, лучше промолчать.

– Это точно, – буркнул я себе под нос.

Дальше ехали молча. Я с идиотской виноватой улыбкой, а она, надувшись и смешно сдвинув брови. Будто девочка, которую вместо аквапарка везут к бабушке на картошку.

Как и обещала, она высадила меня на заправке. До Алиота было ещё километров восемьсот, до поворота, где мы с Милой должны были расстаться, – около пятидесяти. Особой экономии в этой поездке не просматривалось, но подобные беседы весьма мне нравились. В таких диалогах зарождалась призрачная истина, которая, как известно, рождается в споре.

Примерно в километре дальше по дороге был виден лес. Судя по карте, пройдя насквозь этот лес, я мог срезать приличный участок пути, километров в пятнадцать. И кроме того, лес манил своей древностью, дремучестью. Таких лесов осталось очень мало, опустынивание и вырубки когда-нибудь полностью уничтожат эти оазисы, рождавшие множество сказок, былин и слухов. Раньше о леших и колдуньях, теперь же о маньяках и бомжах-людоедах.

Пополнив в туалете заправки запасы воды, я отправился навстречу приключениям. Еду в магазинчике при заправке не покупал. Надеялся раздобыть грибов и ягод в лесу. И понимал, что деньги нужно экономить для последнего броска. Туда, где не будет ни магазинов, ни городов.