Навстречу ветру

Сделав десятиверстовый маршевый бросок, утомленное войско расположилось на постоялом дворе. Несмотря на белую ночь, окна двухэтажного деревянного «Красного кабачка» светились желтыми огнями. В нижней большой каминной зале все было готово к приему высочайших гостей. Трапезный стол поражал обилием изысканных блюд из произрастающих в местных лесах плодов и ягод: морошковые пирожки, клюквенный морс, бузиновый ром, настоянный на целебных травах. И возвышающийся над всей этой съестной пирамидой паровой пудинг с ананасом, погруженный в медное ведро со взбитыми сливками, украшенный хрустящими вафлями. На обитых персидскими коврами подмостках расположились арфисты. Полковые музыканты грянули туш, и в распахнувшуюся дверь в зал твердым шагом вошла статная молодая женщина с блестящей гвардейской выправкой. Окинув зорким взором зал, она милостиво улыбнулась и села, усадив подле себя преданную Дашкову и других приближенных. Отдав дань застолью и поласкав свое ухо нежными звуками арфы, Екатерина, сославшись на усталость, поднялась по скрипучей лестнице в опочивальню.

Это была небольшая комната, на ломберном столе — медный подсвечник, в алькове — кровать под балдахином, на полу узорный ковер. Все было чисто и пристойно. Не успели они с Дашковой снять отягощавшие их хрупкие плечи тяжелые мундиры, как к ним явился посланный с проверкой в Петербург граф Панин, доложивший новоявленной государыне о благополучном состоянии дел в столице и спокойном сне наследника. Впервые за все это время Екатерина облегченно вздохнула. После чего она, завернувшись в офицерский плащ, легла возле своей подруги, но не сомкнула глаз до утра. Под утро, случайно повернув голову, она увидела широко раскрытые, устремленные на нее глаза княгини. Обе дамы расхохотались: каждая из них была уверена, что другая спит.

В 1840-х годах был период упадка, но в начале 50-х госпожа Кессених восстановила былую славу трактира знаменитыми танцевальными вечерами с прохладительными напитками. Любопытно, что издателем путеводителя «Справочная книга для столичных жителей и приезжих» был Н. Греч — один из редакторов «Северной пчелы». И откуда ему было знать, что не вафлями прославился «Красный кабачок», а тем, что в свое время в нем встречался А. С. Пушкин с А. А. Дельвигом. Из письма Пушкина к жене: «Разве в наше время, когда мы били немцев в „Красном кабачке“, и нам не доставалось, и немцы получали тычки, сложа руки?» В 1833 и 1834 годах М. Ю. Лермонтов останавливался здесь со школой гвардейских подпоручиков и юнкеров по пути в летние лагеря. А двумя годами позже лейб-гусары М. Ю. Лермонтов и А. А. Столыпин верхом прискакали из Царского Села на дачу балерины Е. Е. Пименовой, находившуюся на Петергофском шоссе близ «Красного кабачка». Эта поездка легла в основу поэмы М. Ю. Лермонтова «Монго» (1836).

Что же касается Л. Кессених, то она приобрела «Красный кабачок» в конце 1830-х. Следовательно, встречать там М. Ю. Лермонтова и А. С. Пушкина не могла. Но боевое прошлое не давало покоя Луизе, ее тянуло к служивому народу, который привык собираться зимой в танцклассе, а с начала июня — в «Красном кабачке» у Петергофской дороги, по которой войска двигались в летние лагеря. Она была популярна в военной среде. Эта популярность, очевидно, и является объяснением того, что близко общавшийся с военными в начале 40-х годов Некрасов упомянул Кессених в двух стихотворениях, навсегда увековечив ее имя.

Теперь, когда перед нашими глазами развернулась почти вся жизнь этой женщины, мне захотелось пройти своими ногами по упомянутым местам. Я побывала в Измайловском саду и притронулась к более позднему деревянному зданию, стоявшему на месте танцкласса Кессених. Это вызвало воспоминания, связанные с моим первым знакомством с профессиональной сценой. Здесь, именно на этом месте, я впервые танцевала на сцене, не предполагая, что много десятилетий назад здесь тоже звучала музыка и моя прапрабабушка радушно принимала гостей. Затем прошлась по переулку, где стоит бывшая долговая тюрьма, вышла на Фонтанку и направилась на место «Красного кабачка». Он не сохранился, но место его уточнено — он находился возле Красненького кладбища. Популярность «Красного кабачка» в 1840-х годах была настолько велика, что журналист и драматург Ю. Д. Беляев написал водевиль «Красный кабачок», который ставился в театрах, в том числе и в Александринском. Беляев посвятил свою пьесу Ф. И. Шаляпину, он и был первым исполнителем главной роли.

А не так давно мне позвонили и сообщили, что в Кировском районе, около Нарвских ворот, открыли «Трактир Кессених». Я, конечно, заинтересовалась и посетила это заведение. Выяснилось, что по прошествии веков нашлись люди, в память об улан-девице учредившие «Трактир Кессених». Небольшое, довольно уютное помещение. Владельцы его, муж и жена, даже заказали художнику портрет Луизы, который красуется на стене. Не знаю, что натолкнуло хозяев на мысль дать своему заведению имя Кессених, но приятно было видеть ее имя при входе в кабачок…