Навстречу судьбе

— А еще у нас есть трюфели. Вы знаете, что это такое?

— Какой-то подземный гриб? — Дженна напря­женно нахмурилась, и Маргарита рассмеялась, взгля­нув на нее.

— Ma chere, это чудесное и чрезвычайно дорогое кушанье! У трюфелей своеобразный вкус, и их приго­товление нельзя доверять неопытному повару.

Маргарита заговорила об искусстве кулинарии, а Дженна с удовольствием вслушивалась в мягкие звуки ее голоса. Теперь, когда Маргарита привыкла к ней, ее английский значительно улучшился. Несомненно, с Расселлом она говорила по-английски.

Городок оказался небольшим и чистеньким, таким, как все города округи, — строения были сосредоточе­ны вокруг главной площади, затененной высокими де­ревьями. Дженне хотелось побродить по улицам и по­глазеть на витрины, но Маргарита с неожиданной си­лой взяла ее за руку.

— Нет! Если с вами что-нибудь случится, Ален ме­ня не простит. Я должна доставить вас обратно невре­димой, Дженна, и потому не могу выпускать вас из поля зрения.

— Но я не ребенок! — Дженна рассмеялась. — Я вполне могу позаботиться о себе.

— Вы не говорите по-французски, — торжеству­юще напомнила Маргарита, и Дженна была вынужде­на согласиться. Когда только эти люди перестанут опе­кать ее? С тех пор как Дженна впервые увидела Алена, казалось, каждый шаг она совершала под пристальным наблюдением.

— Во Францию я прилетела одна, — стояла на своем Дженна, но мать Алена и здесь одержала верх:

— Но Ален встречал вас, n'est-ce pas? Он велел мне присматривать за вами, — закончила она, всем видом давая понять, что продолжать спор бесполезно.

— Вероятно, он считает меня слишком глупой, — раздраженно пробормотала Дженна.

— Нет, просто хрупкой и беззащитной, — возрази­ла Маргарита, подводя Дженну к прилавку на улице, заваленному яркими фруктами и свежими овощами. — По-моему, тут все дело в цвете вашего лица и волос, дорогая, — Ален давно ими заинтригован.

— Давно? — Дженна изумленно взглянула на спут­ницу, но ответа не дождалась. Маргарита перебирала фрукты и овощи с фанатичным усердием, она прямо-таки священнодействовала, закупая продукты, и Дженна не решилась мешать ей. Если Ален заинтригован цветом ее волос и лица с тех пор, как впервые увидел ее, почему же Маргарита сказала «давно»? Это слово явно выражало более продолжительное время. Очевид­но, Маргарита просто неудачно выразилась на чужом языке.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Несмотря на то, что Маргарита не отпускала ее от себя ни на шаг, поездка доставила Дженне огром­ное удовольствие. Позднее Маргарита посвятила ее в тайны приготовления некоторых блюд. К счастью, среди них не оказалось ни foie gras, ни трюфелей. Да­же разговор с Глином прошел успешно: Глин вернулся к прежней, спокойной и нетребовательной, манере ре­чи и признался, что сильно скучает по Дженне.

— Сколько еще продлится твой отпуск, Дженна? — пожелал узнать он. — Здесь без тебя чертовски скучно. Забавно, но прежде я никогда не замечал, в каком паршивом городишке живу. Не замечал, какой напы­щенный старый петух Нед. Без тебя я начинаю чув­ствовать себя здесь марсианином. Я даже дважды про­ехался мимо «Грей-Хаус» — чтобы посмотреть, не сто­ит ли там твоя машина. Думал, вдруг ты вернулась и не сообщила мне. Глупо, конечно, — смущенно доба­вил он.

— Ничего тут глупого нет, — успокоила его Джен­на. — Я тоже скучаю по тебе.

Она произнесла эти слова, не задумываясь, но те­перь понимала, что солгала — она просто хотела успо­коить Глина и цеплялась за прежнюю жизнь, надеясь почувствовать себя в безопасности. Дженна прекрасно понимала, почему так делает. Она слишком часто ду­мала об Алене, и это было нелепо. Между ними существуют чисто деловые отношения, и ничего более. Ка­ковы бы ни были планы Алена, в них нет места для Дженны — от нее требуется разве что сделать счастли­вой его мать, отказавшись от своей доли дома. А что касается поцелуев, разве не объяснил он, что всему виной его французский темперамент? Вероятно, фран­цузы не принимают подобные поступки близко к сердцу.

— Я вернусь через неделю, — твердо сказала Дженна Глину.

— И мы объявим о нашей помолвке.

Когда он повесил трубку после этого неожиданного заявления, у Дженны знакомо защемило сердце — возвращалось прежнее ощущение, что она поймана в ловушку, и вместе с тем в памяти всплыло прикосно­вение рук Алена. Она не сомневалась в своих чувствах к Алену, но что будет с Глином? Неужели она способ­на рисковать своей налаженной жизнью?

К вечеру она стала задремывать на ходу. В этот раз сон пришел к ней без обычных помех — образ матери не отвлекал и не тревожил ее. Но едва Дженна рассла­билась, как перед ней всплыло лицо Алена.

Прежде чем уснуть, Дженна успела задуматься о том, какой была бы ее жизнь здесь — с отцом, а не с матерью. Она выросла бы, окруженная спокойными заботами Маргариты, разумеется, скорее францужен­кой, чем англичанкой. Была бы ближе к Алену. Но все эти догадки казались бессмысленными, стоило Дженне вспомнить, что отцу она была не нужна.