Навстречу Нике

— В то утро я к слону не попал. Оказалось – нельзя, там генеральная уборка. Тогда я попросился к попугаям, и меня направили в отдел тропических пернатых. Ника! Вокруг было ещё темно, холодно – мороз градусов пятнадцать, а я попал в залитое ярким электрическим светом тёплое помещение, где в высоченном проволочном вольере порхали, щебетали, распевали свои песенки, наверное, сотни разноцветных птиц. Некоторые, особенно юркая птичья мелочь, славили наступающий день, сидя в отдельных клетках, остальные свободно летали и лазали по всему вольеру.

— А есть у вас говорящие попугаи? – спросил я, держа наготове авторучку и раскрытый блокнот, чтобы заполнять его совершенно ненужными на самом деле цифрами и сведениями, сообщаемыми сопровождающей меня заведующей сектором пернатых.

— Есть! – радостно кивнула она. – Один из них – белый какаду, как раз перед нами.

И действительно, уцепившись за проволочную сетку когтистыми лапами, одетыми в белые штаны, вывернув голову с хохолком снизу вверх, большой белый какаду смотрел прямо на меня, как мне показалось с нескрываемой иронией.

— Как бы сделать, чтобы он заговорил?

Не успел я – Владимир Файнберг, Володя, в детстве – Вова, произнести эту фразу, как попугай громко, явственно гаркнул:

— Во–во–чка!

Я чуть не грохнулся на пол.

…Мама Марина смеётся и заявляет, что уже слышала от меня эту историю.

— В первый же день, когда я пришла к тебе в гости.

— Точно. И про слона рассказал? И про морского льва?

— Вот про эти твои приключения я ещё не слышала.

— А морской лев кусается?

— Возможно… Но теперь слушайте про слона. На следующее утро я направился в слоновник. Это было большое бетонное помещение. Служитель–дяденька в синем сатиновом халате, надетом поверх ватника, предупрежденный своим начальством, встретил меня без особого восторга.

Зимнее жилище слонов было разгорожено металлическим забором на две неравные части. В большей, куда я попал, покачивался и помахивал хоботом слонище, рядом с ним – слонёнок, очень миленький, чистенький. Так и хотелось его погладить. За забором стоял другой слон, как выяснилось, мама этого малыша.

Почему она была отделена от слона–папы и слоника–сыночка, которого, как сказал служитель, звали Карат, я спросить не догадался.

При моём появлении слониха захлопала большими ушами, перестала что–то выискивать хоботом в корыте, наполненном крупно нарубленными варёными овощами и уставилась на меня маленькими глазками.

У слонов был завтрак. Служитель сказал, что сейчас принесёт еду для слона и его сына, и вышел в соседнее помещение.

Слон был огромный. Из его морщинистой серой кожи, как мне показалось, кое–где росли былинки и даже кустики. Он настолько добродушно покачивал хоботом, что я позволил себе без всякого опасения приблизиться к Каратику. Малыш был почти такого же роста, как я. Погладил его по голове.

Вдруг слониха угрожающе взвизгнула. Я отдёрнул руку и в этот момент почувствовал, что поднимаюсь в воздух.

Марина хохочет. Ты же ничего не понимаешь, напряжённо глядишь на меня.

— Ничего смешного! Во всяком случае, тогда было не до смеха. Слон обвил меня хоботом за талию и медленно поднимал к бетонному потолку. Мог разбить об него мою башку, как яйцо, или швырнуть на пол, растоптать.

Сверху увидел я перепуганное лицо служителя, внёсшего таз со свёклой.

Он шваркнул таз на пол, кинулся за дверь, вбежал обратно с веником. Слон, издав трубный звук, начал плавно опускать меня. Бережно поставил на ноги. Схватил хоботом веник и отправил его в рот. Начал медленно, со смаком жевать. Служитель сказал, что это – вкуснятина для слонов.

— Я тоже хочу веник! – заявляешь ты.

— Не мешай папе рассказывать. Тебе уже спать пора. Десятый час.

— Ладно–ладно, сейчас кончу. После этого приключения я ещё чуть ли не месяц добросовестно, как на работу, ездил по утрам в Зоопарк, изучал повадки рыб, обезьян, вообще млекопитающих – хищных и травоядных, а также жизнь гадов – змей и крокодилов. Познакомился и подружился с ягуарёнком Примой. Узнал, что в Зоопарке работает какой–то старик–служитель, который не раз видел приходившего сюда Льва Толстого и даже беседовал с ним!

Миновали оттепельные, слякотные новогодние праздники. В начале января вновь ударили морозы, да такие, что в ГУМе, в жилых домах замерзало отопление, взрывались газовые трубы.

…В двух свитерах, в пальто с меховым воротником и ватиновой подкладкой, в шапке–ушанке шёл ваш папа Володя по аллее Зоопарка. В небе ещё светили звезды. Снег скрипел под подошвами валенок. Подойдя к незаметно стоящему у забора каменному домику, покрытому облупившейся коричневой краской, я нажал кнопку звонка у двери, и дряхлый старик–служитель впустил меня в тесную дежурку, где первым, что я увидел, был стоящий на электроплитке кипящий чайник. Для согрева стакан чая и сухие московские бараночки были мне немедленно предложены. Сидя на табуретке, я благодушно расстегнул пальто, попивал чай и расспрашивал о Льве Толстом.