Навстречу Нике

Раньше я никогда не запирал на ночь свою хлипкую входную дверь. Починил замок. Стал запирать. Выходя из дома, озирался – нет ли поблизости убийцы, киллера.

Телефонные угрозы продолжались. Это мешало работать, жить. Не выдержав напряжения, поделился тревогой с приятелем. Он нахмурился. Потом спросил:

— Деньги есть? Тебе нужно немедленно уезжать… Хочешь пожить некоторое время в Греции? – он был фрахтовщик, имел совместный бизнес с какой–то фирмой в Пирее.

Я выложил на стол давно припрятанный неприкосновенный запас – 500 фунтов стерлингов.

Так в конце ноября 1992 года я с бухты–барахты вдруг оказался совсем в другом, незнакомом мире небольшого острова Скиатос среди Эгейского моря…

Опять же, есть у меня такая книга – «Patrida», в ней написано о том, как я прожил там до весны, как ловил с пирса рыбу на закидушку, как поймал осьминога. Как в большой комнате нетопленого каменного дома одиноко работал над своими «Скрижалями». С тех пор в моей душе тоже есть заповедный остров, который я с благодарностью называю Эллада.

Я возвращался в Россию, как на пепелище. Шутка сказать, мне шёл седьмой десяток лет. Ни жены, ни ребёнка. Ничего. Кроме могилы отца Александра.

А ещё могилы родителей, Жанны…

В аэропорту Шереметьево меня встретил брат отца Александра – Павел Мень, отвёз домой, где у накрытого стола ждали друзья.

Коллекция растений, к моему удивлению, не погибла, благодаря стараниям Толи Дмитриева. Все месяцы моего отсутствия он периодически приезжал поливать, обихаживать.

К ночи друзья разошлись. Я перемыл посуду. И остался наедине со своей трагедией.

Присоединил толстую папку с написанным на Скиатосе романом к высокой стопе других неопубликованных рукописей.

Кто мне мог помочь дойти до читателя?

И я стал каждый день молить покойного отца Александра, чтобы он заступился за меня перед Богом.

И в Греции, и теперь я со всё большей остротой чувствовал чуть ли не физическое присутствие батюшки.

Ника! Взрослой девушкой, читая эти строки, осознай в полной мере чудо свершившегося! Летом того же года мне сначала позвонили, а потом пришли дотоле неизвестные, незваные молодые люди – муж и жена. Начинающие издатели. С предложением опубликовать какую–нибудь мою книгу.

Я достал из секретера рукопись «Здесь и теперь».

— Что у вас есть ещё?

Дал им рукопись повести «Что с тобой случилось, мальчик?».

— А ещё?

Дал «Все детали этого путешествия», «Скрижали».

Всего через несколько месяцев я держал в руках три разноцветных томика, изданных гигантским по нынешним временам тиражом – по 50 тысяч экземпляров каждый!

Волшебство на этом не кончилось. Вскоре был издан роман «Patrida» и большая книга стихов «Невидимая сторона», куда я собрал и прежние стихи, которые не публиковались из–за трусости редакторов, и новые. Всё, что мне дорого.

Позже сам, заняв денег, выпустил в свет увесистый синий томик из трёх новых повестей – «Про тебя».

С тех пор идёт поток читательских писем, звонков, разыскивают меня и мои книги по электронной почте.

Уже рассказывал в начале этого повествования, как отец Александр Мень с того света не оставляет меня своей заботой. Посредством истории с потерянным крестиком прислал Марину, носящую его фамилию. Прислал тебя.

…Вечером после детского сада, едва раздевшись, ты первым делом ринулась к леечке, полила росток.

Смотрел на тебя. «Какой вырастет моя девочка? Какой станешь взрослой?»

Шансов дожить, посмотреть крайне мало. Тебе три года. В мае 2000 мне исполняется 70 лет. Вот и эта, первая часть Большой книги подходит к концу.

Ловлю на себе сияющий взгляд. Глядишь снизу вверх, прижавшись ко мне, спрашиваешь:

— Про что ты думаешь, папка Володька?

98

Пловец

Кто в 70 лет
переплыл Гибралтар,
а после него Ла Манш,
тот на поверку совсем не стар,
ему тридцати не дашь!
Кто делал это
только в мечтах –
тоже большой молодец.
Мечты о покое
развеял в прах.
Плывёт из конца в конец!
Когда–то я Волгу переплывал
туда и ещё назад,
поскольку там брюки с рубашкой лежат,
без них не войдёшь в Сталинград.
А в прошлом году
Адриатикой плыл
от итальянской земли.
Один во всём утреннем море я был,
дельфины меня стерегли.
Теперь, когда стукнуло
70 лет,
знает трёхлетняя дочь,
пусть её папа и хром и сед,
его не накрыла ночь.
Если бы был под рукой океан,
встал бы на берегу
и выпил вина последний стакан.
За что – сказать не могу…

99

Как ты думаешь, о чём будет вторая часть этой Большой книги?

1998–2000