Наводнение

Проснувшись, Луис ощутил себя в теплой, соленой воде Атлантического океана. Он добрался до окна и распахнул его. Ринкон Иносенте был повергнут в первобытный мрак. Луис смотрел туда, где должен был находиться дом графа, и не видел ничего. Он растерянно обводил глазами и пытался увидеть затопленную спальню, которая находилась на втором этаже его дома, а сам дом был расположен на достаточно высоком пригорке.

«Где Люси и граф?» – пронеслось в голове Луиса. Он громко закричал:

– Хуа-а-а-н!

Дом графа молчал. Вдруг мрак разорвала вспышка света и на миг осветила дом. Это был луч прожектора, установленного по распоряжению майора на крыше гостиницы «Прелести моря». Мощный луч начал совершать правильные круги. Что-то блеснуло в воде, совсем рядом с Луисом. Он нагнулся и обнаружил связанные вместе ласты.

– Это удача! – подумал Луис и, усевшись на уже скрывшейся под водой кровати, надел ласты.

Когда он выплыл из окна своей спальни, над черной поверхностью воды скользили уже два мощных луча, выхватывая из темноты силуэты домов. Луис достиг дома графа и вплыл на второй этаж. Дом был пуст.

«Может быть, их подобрала лодка! Но почему они не разбудили меня? Хуан не мог забыть обо мне! И Люси тоже…» Луиса охватил страх. Он плавал вокруг дома, прислушивался, пока не различил слабые повторяющиеся всплески воды. Луис поплыл на этот звук и вскоре настиг его источник. Им оказался надувной плот.

– Эй, что ты здесь делаешь, чико! – испуганно воскликнул сидевший на веслах, заметив Луиса.

– Купаюсь! – ответил Луис и, поравнявшись с плотом, рассмотрел, что два других пассажира – девушки в бикини. Луис был рад поддержать разговор, чтобы отвлечься от давящего страха. – Где ты раздобыл себе таких пассажиров? – спросил он невидимого в темноте гребца.

– Эти девчонки сидели на крыше коттеджа и так пищали, чико, что я решил взять их! Понятно, перепугались! Такого здесь не было с тридцать четвертого года! Вот тебе и карнавал! А ты сам кто такой? – наконец заинтересовался собеседник Луиса. – Ты говоришь, как иностранец!

Луис собрался отвечать, но издалека донесся слабый, похожий на мяуканье звук.

– Это кошка, чико! – радостно объяснил гребец. – Столько кошек затопило! Позалазили на дома, на деревья – и сидят! – то ли восхищенно, то ли сочувствующе пробормотал незнакомец и вновь начал грести, но Луис остановил весло рукой. Он прислушивался.

– Это не есть кошка! – звонко воскликнула одна из девушек по-испански, и луч света выхватил из темноты ее лицо с благородным саксонским профилем. – Можно думать, нужно думать, что это ребенок! – вновь воскликнула девушка, и Луис явственно услышал тихий плач. Не говоря ни слова, он бросился навстречу этому звуку. Это был голос Люси – Луис узнал бы его из тысячи других. Через несколько секунд он стремительно огибал стену дома, из-за которой доносился плач.

– Люси! Ты здесь? – позвал Луис. Луч прожектора ослепил его.

Ему ответил пронзительный, полный отчаяния крик Люси. Новый луч осветил искаженное криком лицо Люси. Она тянула к Луису маленькие руки. Графиня оказалась крепко привязанной к спасательному плотику, который был уравновешен двумя деревянными брусками, прикрепленными снизу, и удивительно устойчив. Этот плотик граф всегда держал под рукой, помня, что наводнения в Ринкон Иносенте не редкость. Пальцы Луиса нашли в темноте мокрое лицо графини.

– Луиси! – звонко и жалобно всхлипывала Люси. Луис распутал ремешки, обнял рванувшуюся к нему графиню и прижал ее мокрую голову к себе. Рыдания душили Люси.

– Ничего, ничего! Все хорошо! Мы ведь нашли тебя, и теперь все хорошо! Ничего не бойся, девочка! – говорил Луис громким шепотом, и плач графини утихал. – Сейчас мы поплывем к папе! – уговаривал ее Луис.

– А папа разве там? – вздрагивающим голосом спросила Люси.

– Конечно, там! Он сам меня за тобой послал! Сейчас мы к нему приплывем! Давай я тебя пока на плотик посажу, так мне тяжело! – Люси обняла шею Луиса и не отпускала его. Луис почувствовал, как крепко графиня держится за него, и не пытался оторвать ее. Он быстро уставал, вынужденный поддерживать себя и Люси в положении стоящего по грудь в воде человека, и не нашел ничего лучше, как вернуться к дому. Тоска сжимала сердце Луиса. То, что Люси оказалась одна, говорило о том, что граф Хуан Сантос Родригес, скорее всего, погиб…

Окно третьего, еще не затопленного этажа дома было наглухо закрыто и поддалось не сразу. Луис сломал деревянные жалюзи ударом локтя, отчего локоть стал болеть. Он уже не вплыл, а вошел в комнату, где вода была не выше щиколоток, и осторожно опустил графиню на неразобранную кровать. Люси крепко держалась за шею Луиса, и ему стоило труда разжать ее руки. В шкафу Луис нашел сухое полотенце и целый чемодан какой-то одежды. Он на ощупь выбрал большую мягкую шерстяную кофту, насухо вытер графиню, завернул ее в кофту и снова взял на руки. Люси уже не плакала. Она согрелась, развеселилась и то и дело спрашивала, когда они поплывут дальше.