Навклер Виал 5: Рассеченный мир

– Какое исполнение, – восхитился Китор, – ровные края, заглажены, без острых углов. Каждый элемент моноцветный. Восхитительно!

– Да, не говори, – Виал отошел к краю, глядя на седое море.

На берегу он испытал облегчение, ведь удалось пройти опасный участок. Хотя тут не пополнишь припасы; гавань вряд ли можно назвать спокойной. Это не родной дом, не отеческая земля. Так что гирциец мечтал скорее вернуться в море.

Прошло пару часов, как они ушли с берега. Солнце закатилось за горизонт. На вершине гребня еще достаточно света, но внизу мир утопал во тьме. Ночь наступала; не пройдет и часа, как развалины проглотит мрак.

Не видно ни водоворота, ни соседних островов. На западе угадывались огни. То ли город, то ли маяк. Виал мотнул головой, отсюда его не увидеть. Слишком велико расстояние и соседние острова скрывают любой источник света.

Развалины протянулись по узкой вершине хребта. Сохранилось не больше трех улиц, что направлялись к расположенному вдали дворцу. Мостовые выложены огромными плитами, слишком правильными по форме, чтобы походить на творение человеческих рук.

На взгляд Виала мостовая чем-то напоминала дорогу в развалины резчиков. Лишь плиты были меньше, да выложены не так ровно.

Всего лишь сходство.

В лучах закатного солнца алые колонны дворца ясно видны. Уцелел только первый этаж, остальное лежало в камнях, перекрывая коридоры дворца. За алыми колоннами скрывались белые и синие стены, украшенные орнаментами.

Идти туда поздно. Пора было вставать на ночлег. Китор согласился, что сейчас слишком опасно бродить по развалинам.

– Вы не боитесь духов? – спросил Мустиф, оглядываясь.

Дорога назад еще была видна, вот только склон уже тонул в темноте.

– Тут все вымерло, – сказал Виал. – И давно.

– Покровители не покинули нас, – добавил Китор, а затем спросил у гирцийца: – Где расположимся на ночлег?

– Пожалуй, посреди развалин. Ни к южному, ни к северному краю я бы не подходил. Хотя те домики и выглядят лучше.

На северном краю некоторые строения сползали в пропасть. Со стороны казалось, что дома уцелели. В них сохранились оконные и дверные проемы, все стены. Это был обман, насмешка над незадачливыми грабителями.

Стена со стороны пропасти обвалилась, дверной проем открывался прямо в пустоту. Один неосторожный шаг и новый жилец навечно присоединится к погибшим древним.

Дома в центре хребта выглядели хуже, обрушились почти до основания. Зато земля под ними не грозила рухнуть. Впрочем, риск обрушения все равно оставался.

Выбрали ближайшее строение.

Виал надергал сухой травы, его ладони не чувствовали уколов колючек. Топливо быстро прогорит, но даст достаточно жара, чтобы согреть пищу. Китор не обманул, прихватил с собой много еды.

Был тут и кувшин с вином, который скоро ополовинили, а треть залили в котелок, побросали туда сушеных фруктов. Подсластив блюдо медом, наскоро перекусили и завалились спать. Каждый завернулся в собственный плащ. Ветер старался смести чужаков с хребта, но добился только того, что засыпал их песком.

Не дождавшись утра, путники наскоро собрались, промочили горло. От привкуса песка на зубах никак не удавалось избавиться. Виал между делом подумал, что этот песок может содержать частицы тех, кто тут жил. Словно таким образом древние собирались переселиться в благодатные земли.

– Не лучший отдых, – сказал Китор, кутаясь в свой плащ.

И хоть он как ладен был приучен стойко терпеть и холод, и жар, в этом месте даже ему приходилось тяжело.

– Просто передышка на пути, – успокоил Виал. – Уже вечером вернемся в лагерь.

– От этого мало что поменяется.

Виал пожал плечами. Не он сюда всех потащил.

Восходящее солнце слепило людей, поднимающихся по тропе к дворцу. К радости Виала ладен больше не останавливался у каждого домика, разглядывая остатки фресок, штукатурок и мозаик. Настоящее сокровище, если он предполагал его обнаружить, находится на вершине хребта.

Да только через завалы не удастся далеко проникнуть во дворец. Зато Китор сможет полюбоваться еще уцелевшими фресками.

Виал гадал, сколько из них уцелели за десятилетия, прошедшие с того дня, как он здесь был. Вечное движение песка было и благом, и злом для украшений. Песок мог как скрыть фрески и мозаики, защитить их от влаги, солнца, ветра, а мог и разрушить, нанеся глубокие царапины в изображениях.

С наступлением зимы на вершине хребта невозможно находиться. Поговаривали, что штормовой ветер уносит в море даже камни, размером с человеческую голову. Что для него какие-то рисунки на штукатурке.

Эти же шторма могли открыть потерянные изображения. Всего лишь для того, чтобы их уничтожить.

Ближе к дворцу руины почти полностью скрыты песком. Вмятины в земле напоминали о том, что тут находились дома. Уцелевшие постройки на краю пропасти выглядывали из-под слоя и будто цеплялись за ненадежную опору. Дорога скрылась под песчаным покровом. Приходилось идти вперед, утопая в колючем песке.

– Какая удивительная дорога! – восхитился Китор.