Навигаторы Вселенной

Не спеша мы выгрузили оборудование Бурхарда. Соединив между собой с десяток деталей, он соорудил нечто, напоминающее небольшую пушку, ствол которой больше всего напоминал гигантскую швейную иглу. Потом он подсоединил, можно сказать, зарядил, свое оружие баллоном своего «волшебного» газа. Прицелившись в древний храм, немец долго крутил какие-то колесики, передвигал регуляторы, готовя свой аппарат к работе. А потом глубоко вздохнув — его вздох эхом отозвался у нас в шлемах, он надавил на ручки, больше напоминающие гашетки пулемета.

В первый момент ничего не произошло. Я даже подумал, что оборудование немца дало осечку. Храм не шелохнулся. Прошла минута, другая, а потом словно плавная рябь пробежала по камню. Такое явление иногда можно наблюдать в пустыне, когда горячий воздух дрожит над раскаленными дюнами. Только вот тут никакого воздуха не было. А потом земля содрогнулась у нас под ногами, пыль взвилась вверх от страшных сил, которые буквально разрывали поверхность планеты, вырывая из неё храм и фундамент, на котором он стоял. Вот храм стал быстро уменьшаться в размерах. Больше всего это напоминало волшебство. Несколько минут — и храм превратился в небольшую игрушку, стоящую в пыли, а на том месте, где он раньше стоял, темнела огромная воронка.

Бурхард отключил аппарат и решительным шагом подошел к крошечному сооружению. Он попытался приподнять наш трофей, но тот оказался слишком тяжелым, и нам пришлось поспешить на помощь товарищу. Через полчаса таинственное сооружение, превратившееся в кукольную игрушку, покоилось в трюме «Урании».

На месте храма осталась огромная яма с ровными краями. Со стороны могло показаться, что кто-то вжал, а потом убрал с поверхности Фобоса огромный мяч.

Прежде чем окончательно вернуться на «Уранию», мы вчетвером собрались на краю этой рукотворной ямы, чтобы последний раз взглянуть на то место, где многие эоны возвышался храм неведомым богам, возведенный неизвестными существами, которые, с одной стороны, так походили на людей, но с другой, судя по всему, очень отличались от них.

И тут Иван указал на какую-то точку в противоположном склоне ямы.

— Посмотрите! Похоже мы забрали храм, но не весь… Проследив за его взглядом, я с удивлением воскликнул:

— В самом деле, там вход в подземелье.

Выходит, когда Бурхард пустил газ, и тот, согласно настройке приборов, заполнил указанную сферу эфира, куда входил храм и часть земли, на которой он стоял, он не захватил подземелий, которые, видимо, уходили в самое сердце Фобоса.

Теперь же перед нами в стене этой рукотворной ямы зияло отверстие — вход в подземелья. И не успели мы принять какое-то решение, как Иван спрыгнул в яму и отправился ко входу в подземный коридор.

— Там наверняка сокрыто что-то интересное, — пробормотал он себе под нос, но при этом достаточно громко, чтобы мы смогли хорошенько расслышать его слова.

Разом переглянувшись, мы готовы уже были броситься следом за Иваном, когда у самых ног Бурхарда взметнулся песчаный фонтанчик, и земля вновь дрогнула у нас под ногами, а потом еще и еще.

И тут страшный удар швырнул Антуана в пыль нам под ноги. Его резиновый костюм вздулся и опал. В разные стороны брызнули пузырьки крови.

Я отреагировал моментально, я бросился к товарищу и зажал руками дыру в рукаве скафандра. Земля у нас под ногами продолжала трястись. Фонтанчики пыли вздымались слева и справа, словно кто-то вел беглый огонь по равнине…

И тут меня пронзила догадка. Я понял, что происходит и отчего стены древнего храма казались обстрелянными неведомыми врагами.

Мы попали под метеоритный дождь.

На грани смерти

Ладно Тургеньев и Гесс, но как могли мы, опытные астронавты, совершившие путешествие на Марс, забыть о самой страшной опасности, которая поджидала космических путешественников — метеоритном дожде.

Мелкие камешки, несущиеся в эфире, порой разгоняясь до скорости орудийных снарядов, часто обрушиваются на крупные космические тела. На Земле нам они не грозят, так как редкий камешек долетит до поверхности — большая их часть, раскалившись, сгорает в верхних слоях атмосферы, но иногда влюбленные загадывают желание, глядя на одинокую, падающую с неба «звезду».

Однако на планетах, лишенных атмосферы, таких как Фобос, метеоры представляют собой смертельную угрозу. И если броня нашего космического корабля достаточно крепка, чтобы выдержать удар космического снаряда, то что говорить о резиновых скафандрах! А ведь стоит такому снаряду всего лишь порвать скафандр, человек может умереть от потери кислорода…

Поэтому первое, что я сделал: это сорвал с пояса моток веревки и крепко-накрепко перетянул руку товарища выше разрыва, потом, потянувшись к вентилю кислородного баллона за спиной Антуана, прибавил кислорода. Сквозь прозрачное переднее стекло шлема я увидел, как к лицу моего товарища прилила кровь.