Навязанный брак

Майкл сверлил её взглядом несколько долгих секунд. Вспышка гнева, секунду назад, захлестнувшая обоих, улеглась так же быстро, как и вспыхнула.

– Я в порядке, – с досадой ответил он.

– Позвольте взглянуть. Раз уж вы под моей крышей, постараюсь позаботиться о Вашем благополучии. – Кэтрин изобразила примирительную улыбку и предложила мужчине сесть на скамью рядом с кухонным столом.

Девушка ослабила повязку и осмотрела ранение. В отличие от прошлого дня, покраснение спало и нагноений не обнаружилось.

– Выглядит лучше. Не шевелитесь, я еще раз нанесу мазь, – Кэтрин достала из шкафа все ту же баночку и подхватив пальцами прохладную субстанцию, щедро размазала её по поверхности.

Майкл неотрывно наблюдал за ней.

– Где вы научились этому?

– Здесь, – слукавила она самую малость. – Ведь я даже врача не могла вызвать. Любое общение с внешним миром было запрещено, – Кэтрин пожала плечами, выдав не совсем искреннюю улыбку и убрала мазь на место.

Майкл почувствовал себя нашкодившим ребенком, которого только что наказал учитель. Он выставил условия, когда был неописуемо зол, да и пьян к тому же. А этой девушке пришлось так жить.

Он задушил это чувство в зародыше. Какой смысл сокрушаться о содеянном. После того, как она родит ему наследника, он отправит её в дом гораздо больше и назначит более чем щедрое содержание. Он чуть было не произнес это вслух, но вовремя сдержался. Ей знать об это сейчас ни к чему.

– Принесите яйца, – Кэтрин впихнула ему в руки маленькую корзинку. – Пока куры заняты завтраком, вам ничего не угрожает.

Герцог послушно взял корзинку и даже направился к выходу, не задумываясь о том, насколько это недостойно его положения. Он остановился, решив все же возразить, но Кэтрин деловито кивнула, как будто благословляя его на это дело и мужчине ничего не осталось, кроме как идти к курятнику.

– Оставьте по одному яйцу в гнезда, – прилетело ему в спину.

Кэтрин сдержала смешок и побежала на второй этаж одеваться. Не хватало еще им столкнуться при этом. А теперь она была уверена, что времени ей вполне хватит, пока аристократ отвоюет хотя бы одно яйцо у её суровых курочек.

Кэтрин скинула накидку и надела на сорочку простенькое светлое платье без корсета. Она отвыкла от него с тех самых пор, как когда-то оставила его в трактире на пути в свой дом.

Майкл вошел в курятник. Внутри было теплее, чем снаружи, да и не пахло, как он опасался. Только терпкий сладковатый аромат сена. Мужчина взял по одному яйцу из каждого гнезда и, помня о наставлении Кэтрин, оставил также по одному. Это оказалось легче, чем показалось на первый взгляд.

Ничего не предвещало беды до тех пор, пока он не добрался до последнего насеста, в котором мирно сидела нахохлившаяся несушка. Пестрая курица повернула клюв в сторону, окинув гостя внимательным взглядом.

– Мадам, я здесь не по собственной воле, – усмехнулся Майкл, приближаясь к наседке. – У вас есть для меня что-то вкусное?

Он не мог бы объяснить ни одной живой душе, почему после этих слов курица всполошилась, и грозно закудахтала, начав хлопать крыльями. От такой реакции герцог не на шутку смутился.

– Хорошо. Я понял, – усмехнулся он и направился обратно, но у двери уже топтался оставшийся выводок, завершивший утренний моцион.

Несушки кудахтали подобно своей подруге и наступали на мужчину, отрезая ему путь отступления. Кудахтанье усилилось и герцогу пришлось ретироваться, перепрыгивая через куриц и держа корзинку в здоровой руке.

Это было самое постыдное бегство за всю его жизнь. А ведь однажды он улепетывал в одном исподнем через балкон.

Майкл выбрался из курятника, решив, что Кэтрин должна была знать о норове своих куриц, а значит, не просто так отправила его сюда. Туше, дорогая жена. Он отыграется по возвращении в столицу. Крохотный домик и домашняя скотина – это вражеское поле, а воевать он был намерен на своей территории.

Отряхиваясь от попавших на него перьев, мужчина направился обратно к кухне. Солнце поднялось над горизонтом, осветив сад и двор. Вчера Майкл был слишком уставшим, чтобы оценить в полной мере красоту этого небольшого домика. Не будь у него таких жестких условий, он был бы не прочь остаться здесь на какое—то время. И даже согласился бы еще раз отвоевать у куриц яйца. Но пора было пошевеливаться.

Он вернулся как раз к тому моменту, когда Кэтрин сняла с огня закипевший чайник. Вид у появившегося мужа был такой чудной, что девушка не удержалась и бесстыдно залилась смехом.

– Теперь вас можно назвать деревенским жителем, – смахнув выступившую слезу, улыбнулась Кэтрин.

Она приняла из его рук корзинку и не удержалась от того, чтобы встать на цыпочки и достать из волос Майкла застрявшее светлое перо.

– Вы можете переодеться. Я приготовлю завтрак.