Навечно твой

«Скотти извинился и ушел поговорить с Магнусом, но он не закрыл дверь, и я слышала их в холле у входной двери. Магнус пришел сообщить ему, что пара молодых охотников рассказали ему, что они смогли читать мысли Скотти после налета на склеп. Он хотел знать, почему Скотти не сказал ему, что встретил свою спутницу жизни. Скотти сказал, что сам не осознавал этого до сих пор. Что он пришел домой и съел булочку, а когда понял, что делает, попытался меня прочитать и не смог».

Бет напряглась. «Что?»

— Он не смог меня прочитать, — медленно и четко произнесла Одилия, как будто разговаривала с кем-то слабослышащим. Она посмотрела на нее с победоносной улыбкой.

— Но… — Бет с недоумением покачала головой. Этого не может быть. Он был ее спутником жизни, а не Одилии. Как он не мог читать и ее? Единственный раз, когда ты не мог прочитать другого бессмертного, было, если они были старше, безумны или спутники жи…

О, вдруг подумала она. Бет уже сделала вывод, что женщина не в себе. Она должна была понять, что это случилось не сейчас. Но почему Скотти не знал этого тогда? Он. не воспитывал девушку, поняла она. Видел ее всего несколько раз. Миссис Маккарди воспитала ее и, по-видимому, никогда не удосуживалась упомянуть своему работодателю, что девочка, которую он поручил ей, была сумасшедшей. Больной. Но почему он до сих пор не понял, что женщина сошла с ума?

— Магнус, конечно, поздравил его, — продолжила Одилия, возвращая внимание Бет к своей истории. — И сказал ему, что оставит нас в покое, чтобы мы наслаждались познанием друг друга, а потом ушел. Как только он ушел, я выбежала в холл и поспешила к Скотти, а он взял меня на руки и так сладко поцеловал».

Брови Бет поднялись. Она не назвала бы ни один из своих поцелуев со Скотти сладким. Горячий, страстный, голодный, пожирающий, бешеный, всепоглощающий, энергичный, даже почти жестокий, да. Но сладкий? Неа. Бедняжка, подумала она, с жалостью глядя на Одиллию. Женщина понятия не имела, чего ей не хватает.

— А потом он подхватил меня на руки, отнес в мою комнату и занялся со мной нежной, ласковой любовью, — вздохнула Одилия.

— Звучит как дешевый любовный роман, — сухо сказала Бет.

«Это было прекрасно!» — вскрикнула Одилия. «Лучшая ночь в моей жизни».

— Тогда это неудовлетворительная жизнь, — сказала она, пожав плечами.

Лицо Одилии было багровым, глаза сузились до щелочек, и Бет действительно подумала, что зашла слишком далеко. Но тут женщина вдруг расслабилась и даже фыркнула. «Ты ревнуешь.»

Бет этого не отрицала. Зачем беспокоиться? Вероятно, это было правдой. Но не из-за того, что описала Одилия. Она ревновала к тому, что он вообще переспал с Одилией, что было глупо. У нее были любовники за последние сто лет. Ну она всегда с ними представляла лицо Скотти в ее постели, но все же….

«Это было так мило», — мягко вспомнила Одилия. «И я была так счастлива. Я боготворила Скотти. Он был таким красивым, таким умным, таким добрым, и он заботился обо мне. Он был замечательным, нежным и заботливым. У меня никогда не было любовника, который заставил бы меня чувствовать то, что он. В течение трех месяцев каждый день был сладким откровением».

Три месяца? Бет закрыла глаза и опустила голову. Боже, он ошибался. Какой ужас. И о чем думал Скотти?

«Он думал, что я его спутница жизни», — с удовольствием сказала Одилия.

— Но это не так? — резко сказала она.

— Он должен был быть! Одилия взвизгнула от разочарования. «Посмотри на себя. Ты всего лишь шлюха, да еще шлюха обыкновенная, а он барон! Ты недостаточно хороша для него. Я леди! Мой отец был бароном. У меня есть деньги. Меня правильно воспитали, и я бы никогда не продала себя за пару монет».

«Нет, я уверена, что ты не стала бы», — согласилась Бет. — Но, видимо, ты будешь взрывать людей, резать их на куски проволочными ловушками и… Боже мой, ты была готова взорвать Рикарта и Магнуса, — вдруг сказала она.

Одилия пожала плечами. «Сопутствующий ущерб».

— Но они друзья Скотти, — недоверчиво заметила она. «И твои. Вы работаете вместе».

— Побочный ущерб, — повторила она.

— Ого, — с отвращением сказала Бет. — Ты законченная и полная социопатка.

Одилия подняла одну бровь. «Действительно? Ты собираешься сказать что-то подобное женщине, которая собирается тебя убить?

Бет обдумала вопрос, а затем пожала плечами. — Ты можешь убить меня только один раз. Ты же не можешь убить меня за каждое оскорбление, которое я тебе наношу.

«Нет. Но я могу, сделать это чрезвычайно болезненно и длиться это будет, очень долго, чтобы отплатить тебе за каждое твое слово, которое мне не нравится», — отметила она.

— Мне почему-то кажется, что у тебя нет времени, — уверенно сказала Бет. — Мы не будем здесь одни достаточно долго для этого.